Тем не менее, просто чтобы подчеркнуть суть, я предупредил:
— Просто скажи мне, что ты, хотя бы, понимаешь, что с тобой может случиться. По крайней мере, заставь меня почувствовать себя немного увереннее, когда я возьму тебя туда.
Опасные эмоции промелькнули на её лице, и её бицепсы напряглись в попытке причинить мне физический вред. Наконец она сказала:
— Почему ты должен чувствовать себя уверенно, когда я даже не чувствую своих пальцев?
Вот и всё. Я не мог сохранять хладнокровие из-за её неразумности. Я повернулся и рывком открыл дверь, желая выместить свой гнев на чём-нибудь. Я придержал для неё дверь, сглотнув от разочарования, закипающего в моём горле. Я чувствовал, как мой опасный темперамент поднимается до обжигающего уровня, но было это скрытое волнение, которое волновало и сотрясало мою обычно устойчивую суть. Мои чувства обычно были предсказуемы, и даже если я испытывал крайности спектра, будь то сильная радость или слепая ярость, я мог рассчитывать на то, что они останутся со мной на некоторое время. Но с Риган… была эта ошеломляющая непредсказуемость, которая возрастала во мне. Я никогда не знал, что она скажет дальше или как я отреагирую. Казалось, я ничего не чувствовал раньше, а рядом с ней ощущал этот поток противоречивых эмоций, которые как стробоскопы, заставляли мою голову кружиться, пока я не почувствовал дезориентацию и потерю равновесия.
Поэтому, хотя я и хотел злиться на неё, когда она проходила мимо меня, я поддразнил её:
— Только не говори, что я тебя не предупреждал.
Я последовал за ней в комнату, которую мой отец использовал в качестве зала суда. Обычная группа людей занимала места на многоуровневых скамьях, люди, у которых сложилось впечатление, что мой отец прислушивался к их мнению, его группа доверенных бывших разработчиков/учёных и двое мужчин на испытательном сроке, которые пытались присоединиться к патрулям на постоянной основе. В комнате сидело несколько женщин, либо потому, что их мужчины потащили их с собой, либо потому, что им нужно было обсудить какой-то вопрос с моим отцом. Мои родители устроили суд в передней части комнаты, где они пробудут ещё полтора часа, прежде чем перейти к другим обязанностям. Моя мать заметно расслабилась, когда наши глаза встретились, и я был согрет её заботой обо мне. Я оглядел комнату в поисках Миллера, но отец, должно быть, всё ещё держал его взаперти.
Это была плохая новость для Миллера.
Если бы только он послушал меня, тогда отец перестал бы его наказывать. Миллер и моя сестра Тайлер имели место в нашей Колонии, но оба отказались играть по правилам. Мой отец был в некотором роде тираном до заражения, а теперь... Им просто нужно было слушаться, или они оба, в конечном итоге, серьёзно пострадают.
Пока Риган шла впереди меня, я задержался, чтобы поговорить с Лайлом. Я попросил его отметить ещё двух заключённых и написать о них в журнале регистрации. Я убедился, что он заметил, что женщина останется со мной. Как только пометка была чётко обозначена, к моему удовлетворению, я начал спрашивать его, решил ли отец, что он будет делать с другими заключёнными, но отец сам привлёк моё внимание.
— Кейн? — позвал он.
Он ненавидел оставаться в неведении, и Риган, стоявшая в центре комнаты, должно быть, сбивала его с толку. Он всадит мне пулю в ногу, если я заставлю его ждать слишком долго.
— Кто это?
Я играл в эту игру так небрежно, как только мог. Мой отец сразу же уловит мой интерес. Это был первый раз, когда я привёл к нему девушку. Для него это было бы равносильно тому, чтобы я стоял на одной из крыш в центре города и кричал о своих намерениях спариться с Риган, вот насколько это было серьёзно. Но у моего отца не было врагов, и вероятно у него также была компания мужчин, которые легко перерезали бы мне горло, если бы им это сошло с рук. Или, может быть, я был параноиком… впрочем, это не имело значения. Эти предположения, реальные или сфабрикованные, были необходимы для того, чтобы я был настороже и оставался в живых. Мне нужно было держать Риган рядом, не давая никому повода нацелиться на неё или предположить, что у меня теперь есть слабость.
— Ещё больше странников в лесу, — спокойно ответил я. — Мы нашли их на опушке леса.
— Есть какая-нибудь связь с прошлой ночью? — спросил мой отец.
— Да, — это было всё, что мне нужно было сказать.
Понимание осветило серые глаза моего отца, и я почувствовал, как в тот момент его осенило. Это была моя девочка. Девушка, которую я так долго ждал. Девушка, в существование которой я не верил.
Он наблюдал за Риган с присущей ему проницательностью, с помощью которой он мог понять человека, увидеть его целиком, узнать его сильные и слабые стороны, страхи и надежды. В одно мгновение он мог инстинктивно понять, стоит ли доверять человеку или ждать, пока он тебя предаст.
Я был немного удивлён, когда он не подтвердил мой выбор. Он, казалось, был сбит с толку в вопросе с ней, как будто не мог решить, ненавидеть её или принять в нашу Колонию. Это заставляло меня занервничать. Опыт подскажет мне, что я принял неправильное решение, если отец не одобрит её, но инстинкт и желание заставят меня придерживаться своего решения.
Эта девушка была верным вариантом.
Она была подходящей для меня.
Внезапно отец позвал моего брата.
— Самсон, приведи Миллера.
Самсон, один из приспешников моего отца, немедленно подчинился, и неуверенный укол нервозности ударил меня в живот. Собирался ли он отменить моё решение? Это был мой выбор. Он не сказал бы мне "нет". Но если бы он это сделал... Что тогда?
— Расскажи что знаешь, сынок, — приказал он.
Я решил воспринять это как хороший знак. Я посмотрел на Риган и понял, что она так и не представилась официально. В попытке помочь ей, хотя я знал, что не набираю очков у своего отца, я сказал:
— Мы прямиком пришли сюда. Я даже не знаю её имени.
— Думаешь, с ней будет так же трудно, как с теми парнями прошлой ночью? — он непринужденно рассмеялся.
Заключённые прошлой ночью отказались назвать нам свои имена, и я почувствовал испытание в его словах. Вопрос был в том… проверял он меня или её?
— Она нам всё расскажет, — пообещал я. — Она только сообщила мне, что не враг нам. Если она не враг, значит, она наш друг. И друг не станет скрывать такие простые детали.
По её лицу я понял, что поплачусь за это зло позже.
Я не мог дождаться.
— Риган, — спокойно ответила она. — Меня зовут Риган Уиллоу.
Риган Уиллоу.
Риган Уиллоу.
Риган... Уиллоу...
Это имя звучало поэтично в голове, красиво, очаровательно и почему-то неприкасаемо.
— Риган, — я позволил имени скользнуть по моему языку, наслаждаясь его вкусом, когда впервые произнёс его вслух. — Это мой отец, Матиас Аллен, и моя мать, Линли.
Риган выдержала пристальный взгляд моего родителя, но не ответила вежливыми манерами или каким-либо другим способом. Я сдержал улыбку, наблюдая, как она бросает вызов Матиасу Аллену с молчаливой решимостью. Она понятия не имела, кого бесит, и какие ужасные последствия может навлечь на себя. И всё же за ней было интересно наблюдать. Как шторм на горизонте. Вы могли видеть опасность, разрушение, которое играло на горизонте, оно ещё не коснулось вас, не вторглось в ваш мир, но оно приближалось. Вы знали, что шторм надвигается на вас, ожидая момента, когда он поглотит вас в своих диких, проливных силах и оставит след в вашей жизни.
Мне следовало бы разозлиться, что она так неуважительно обращалась с моей матерью.