- Знаете вы содержание этих бумаг? - спросил Сын Крови.
- Предположите, сеньор, что я шесть месяцев держал в руках эту шкатулку и даже не поинтересовался узнать, что в ней. Нет-нет, я не таков! Да вы сами увидите, что бумаги вас заинтересуют.
- Но отчего же, в таком случае, вы не передали мне их раньше?
- Потому что время для этого еще не наступило, сеньор. Я ждал случая, который сегодня и представился. Человек, желающий отомстить, должен иметь терпение.
Сын Крови не спускал глаз со шкатулки, причем руки его конвульсивно сжимались.
- Вы отправитесь сейчас? - спросил он у гамбусино.
- Сию минуту, сеньор, но только мы кое-что изменим в данной вами мне инструкции, если вы позволите.
- Говорите.
- Мне кажется, что если я буду возвращаться сюда, то мы потеряем много времени, чем Красный Кедр не замедлит воспользоваться, чтобы перебраться на другое место.
- Верно. Но что же делать?
- Очень просто: когда настанет время, то я зажгу в горах огонь, который послужит вам сигналом к выступлению в путь. Только было бы неплохо, если бы кто-нибудь сопровождал меня и спрятался бы там поблизости.
- Так и будет, как вы желаете, - произнесла Белая Газель, - вас будут сопровождать даже двое.
- Как так?
- Дон Пабло Сарате и я - мы намерены последовать за вами, - отвечала она, бросив на молодого человека взгляд, значение которого он тотчас же понял.
- Тем лучше, - произнес гамбусино, - мы можем отправиться когда только вам будет угодно.
- Хоть сию минуту! - воскликнули оба.
- Да, торопитесь, ибо каждое мгновение дорого, - с живостью сказал Сын Крови, сгоравший от желания остаться в одиночестве.
- Я только оседлаю лошадь, - заметил гамбусино.
- Хорошо, идите, мы подождем вас здесь.
Гамбусино вышел.
Оставшиеся молчали, одинаково заинтересованные содержимым маленькой шкатулки, которую Сын Крови прикрыл рукой, точно боясь, что ее у него отнимут.
Через несколько мгновений послышался цокот копыт, и в дверях показалась голова Гарота.
- Вот и я, - сказал он.
Белая Газель и дон Пабло встали.
- Едем, - сказали они, направляясь к выходу.
- Желаю вам успеха, - крикнул им Сын Крови.
- Сеньор, не забудьте про шкатулку, - с усмешкой сказал гамбусино, вы увидите, что она заинтересует вас.
Через мгновение послышался удаляющийся лошадиный топот.
Оставшись один, Мститель встал, тщательно загородил вход в хижину, чтобы никто не помешал ему, вынул из кожаного мешочка несколько металлических крючков различной формы и снова сел.
Затем он взял шкатулку и внимательно осмотрел ее со всех сторон.
В ней не было ничего особенного. Это был, как мы уже как-то говорили, очень маленький ящичек из чеканной стали, сделанный с большим вкусом.
Несмотря на сильное желание узнать, что находится в шкатулке, Сын Крови колебался открыть ее. Эта вещица вызывала в нем волнение, в котором он не мог дать себе отчета. Ему казалось, что он уже видел ее когда-то, но, как он ни старался, он не мог припомнить, при каких обстоятельствах это было.
Так просидел он довольно долгое время, погруженный в различные воспоминания.
Наконец он поднял голову, тряхнул волосами и провел рукой по лбу.
- Отчего я колеблюсь? - сказал он сам себе. - Ведь сейчас я узнаю, в чем дело. Но что-то говорит мне, что на этот раз мои поиски увенчаются успехом.
С этими словами он взял один крючок и вставил его в замочную скважину, но волнение его было столь сильным, что он никак не мог повернуть инструмента и в гневе отбросил его в сторону.
- Что это со мной? - сказал он. - Надо успокоиться и взять себя в руки.
Немного погодя он снова взял крючок и на этот раз легко открыл шкатулку, с поспешностью заглянул в нее и увидел в ней два письма, пожелтевших от времени.
При виде их он даже побледнел, очевидно, сразу узнав почерк. Радостный крик вырвался у него из груди. Он схватил письма и воскликнул голосом, котором не было почти ничего человеческого:
- Вот они, те доказательства, которые я считал уничтоженными!
Он осторожно развернул бумагу, чтобы она не разорвалась на сгибах, и начал читать.
Вскоре из его стесненной груди вырвался вздох удовлетворения.
- О! - прошептал он. - Наконец-то Бог передает вас мне. Теперь мы сведем наши счеты...
Затем он бережно уложил письма обратно в шкатулку, закрыл ее и спрятал у себя на груди.
ГЛАВА XXXVIII Дым в горах
Трое всадников быстро выехали из лагеря Сына Крови и направились к горам.
Они молча ехали рядом, так как предчувствовали, что приближается развязка ужасной драмы, и их мысли, против воли, были печальны.
Так подъехали они к первым горным отрогам и тут остановились, не проронив за всю дорогу ни слова.
- Кабальеро, - первым прервал молчание гамбусино, - прежде чем отправляться дальше, нам следует, мне кажется, принять некоторые меры.
- Какие именно, друг мой? - спросил дон Пабло,
- Мы вступим сейчас в такую местность, где наши лошади будут нам только помехой, - отвечал Андрес Гарот. - Пеший может пройти в горах где угодно, а конный - почти нище.
- Это верно. Оставим лошадей здесь - они не уйдут далеко, и когда снова нам понадобятся, то мы без труда найдем их.
- Вы согласны с этим, сеньорита? - почтительно обратился гамбусино к Белой Газели.
- Вполне, - отвечала она.
- В таком случае, расседлаем их и пустим пастись на свободе.
Все трое спешились, расседлали лошадей и отпустили их.
Благородные животные отошли на некоторое расстояние и начали мирно щипать густую траву.
- Теперь позаботимся о себе, - сказал гамбусино.
Действительно, уже наступил вечер и необходимо было поспешить сориентироваться, пока совсем не стемнело.
Так они и сделали и, заметив местоположение горных вершин, тронулись в путь.
Пройдя около часа по склону, который становился все круче и круче, путники достигли небольшого плато. Здесь они остановились, чтобы передохнуть и решить, что делать дальше.
Гамбусино предложил своим спутникам остаться на месте и ждать его возвращения, а сам удалился.
Он отсутствовал довольно долго, и дону Пабло, так же как и молодой девушке, наскучило ждать его.