Во вновь возникавших колониях, где, по причине малочисленности населения, еще не могли образоваться административные органы, жители должны были сами ограждать себя от различных воров и бандитов и, не имея лучшего закона, они расправлялись с преступниками по закону Линча.
В прериях Дикого Запада закон этот полностью совпадает с древним законом возмездия у евреев (око за око, зуб за зуб).
Мы не будем больше распространяться относительно закона Линча, о происхождении которого так мало известно, что никто даже не знает наверное, откуда произошло его название. Хотя некоторые и уверяют, что Линч был фермером, впервые применившим его, но этому противоречит доказанный факт существования закона Линча еще в те времена, когда европейцы впервые появились в Америке. Мы имеем основание предполагать, что в Соединенных Штатах закон Линча появился лишь в конце XVIII века. Тогда отправление его совершалось очень просто: снимали со столба фонарь и на его место вешали преступника. Мы даже думаем, что слово Линч (Lynch) есть просто исковерканное light (Здесь - источник света, лампа (англ.).).
Возвратимся теперь к нашему рассказу.
Четыре дня спустя после событий, описанных в предыдущей главе, лагерь Единорога представлял необычайное зрелище. В нем находились не только воины различных племен, дружественных команчам, но и множество как белых, так и "цветных" охотников, явившихся сюда со всех сторон, чтобы судить пленников, захваченных несколько дней тому назад, и применить к ним закон Линча.
Когда пленники предстали перед трибуналом, то Валентин, против собственного желания избранный председателем, вызвал обвинителей.
Они тотчас же выступили вперед. Их было пятеро: дон Мигель Сарате, дон Пабло Сарате, Андрес Гарот, Белая Газель и Сын Крови.
Тогда Валентин твердым и громким голосом произнес:
- Красный Кедр, вас будут судить судом Линча. Сейчас вы услышите, в чем вы обвиняетесь, и вам предоставляется право защищаться.
Скваттер повел плечами.
- Ваш закон Линча нелеп, - сказал он с презрением. - Закон этот карает смертью без пыток. Вместо такой мести привяжите меня к столбу и пытайте целый день, тогда у вас будет развлечение, ибо вы увидите, как умеет воин смотреть в лицо смерти и переносить страдания.
- Вы ошибаетесь относительно наших намерений - мы собираемся не отомстить вам, а примерно наказать вас. Столб пыток предназначается для храбрых и безупречных воинов, а преступник заслуживает только виселицы.
- Как вам будет угодно, - беспечно сказал скваттер. - Все, что я сказал, было произнесено только для того, чтобы доставить вам удовольствие.
- Кто может выступить обвинителем против Красного Кедра? - продолжил Валентин.
- Я, дон Мигель Сарате.
- Я, дон Пабло Сарате.
- Я, которого называют Сыном Крови, но который мог бы открыть свое настоящее имя, если бы Красный Кедр пожелал этого.
- Это ни к чему, - глухо произнес скваттер.
- Я, Белая Газель.
- В чем вы его обвиняете?
- Я обвиняю этого человека в похищении моей дочери, которую он затем подло умертвил, - сказал дон Мигель. - Кроме того, этот человек был причиной смерти моего друга, генерала Ибаньеса.
- Что вы можете возразить против этих обвинений?
- Ничего.
- Что говорит народ? - продолжал Валентин.
- Мы подтверждаем все сказанное, - в один голос произнесли присутствующие.
- Я обвиняю этого человека в тех же преступлениях: он похитил и убил мою сестру, - сказал дон Пабло.
- Я обвиняю этого человека в том, что сжег дом моих родителей, убил их и отдал меня бандитам, которые воспитали меня в пороке, - сказала Белая Газель.
- Я, - сказал Сын Крови, - обвиняю его в тех же преступлениях - отец этой несчастной был моим братом.
Собрание ужаснулось.
Валентин вполголоса посоветовался с судьями и затем произнес:
- Красный Кедр, единогласно признанный виновным, приговаривается к скальпированию и затем к повешению.
Сеттер был приговорен только к повешению - судьи приняли во внимание его молодость и дурной пример, который он имел постоянно перед собой.
Наступила очередь монаха.
- Подождите минуту, - вмешался Сын Крови, - этот человек, презренный искатель приключений, не имеющий права носить одеяние, которое он так давно позорит. Я требую, чтобы оно было с него снято, прежде чем будут перечислены его преступления.
- Зачем вы теряете время на то, чтобы обвинять нас, и ломаете эту комедию? - насмешливо сказал брат Амбросио. - Вы все, судящие нас, такие же преступники, как и мы. Вы убийцы, ибо без всякого на то права взяли на себя не принадлежащие вам обязанности. В этот раз вы случайно попали на виновных, но в тысяче других случаев вы осуждаете невинных, принуждаемые к тому мнением окружающего нас населения. Вы хотите знать о моих преступлениях? Я сам назову вам их. Этот человек прав: я не монах и никогда им не был. Я начал распутством и кончил злодеяниями. В сообщничестве с Красным Кедром я поджигал асиенды, умерщвлял их обитателей и грабил их. Кроме того, вместе с Красным Кедром я охотился за скальпами. Я помог ему похитить эту юную особу, которую вы видите. Что еще? Я убил брата этого гамбусино, чтобы узнать тайну местонахождения золотоносной жилы. Чего вы еще желаете? Придумайте самые ужасные, самые отвратительные преступления, я совершил их. Теперь произнесите приговор, приведите его в исполнение, но вы не услышите от меня больше ни единого слова. Я вас презираю - вы сами негодяи!
Произнеся с возмутительным цинизмом эти слова, брат Амбросио обвел собрание вызывающим взглядом.
- Вот к чему вы приговорены, - сказал Валентин после недолгого совещания. - Вы будете оскальпированы, подвешены за подмышки и вымазаны медом. Так вы будете висеть до тех пор, пока вас не уничтожат птицы и насекомые.
Услышав, какое наказание его ожидает, бандит невольно содрогнулся, между тем как народ громко одобрял ужасный приговор.
- Теперь приступим к исполнению приговоров, - сказал Валентин.
- Мой брат торопится! - воскликнул Единорог, вставая и выступая вперед. - Что касается Красного Кедра, то закон применен к нему не в полной мере. Разве он не гласит: око за око, зуб за зуб?