— Александр Николаич! — закричал поручик. — Вы идите, а я вас прикрою!
Кирилл ссыпался по ступенькам, сразу проваливаясь в снег. Плотный, налитой здоровьем капитан, наверное, тот самый Александр Николаич, прижимался к стенке вагона, держась за плечо и кривя лицо.
— Попало? — спросил Кирилл.
Капитан кивнул, морщась.
— Поручик, прикрывайте! Евгений Борисович! Господа! За мной!
Спотыкаясь и пригибаясь, Авинов побежал к пыхтевшему паровозу, изредка нажимая на курок, чтобы отогнать самых настырных.
А те выли и лезли — всадники в тулупах и треухах, похожие на монголов Батыя, то и дело выносились из степи.
Было ли их действительно много или вокруг поезда кружил один и тот же отряд, уходя во тьму и являясь из тьмы? Бог весть…
Остановившись у паровозной будки, Кирилл крикнул:
— Эй! Живы?
— Живы, ваш-бродь, — послышался слабый голос. — Помощника только царапнуло…
— Сейчас мы разберём шпалы! А вы пары разводите!
— Это мы мигом!
— Гоните в Ростов и шлите подмогу!
— Ага! То есть так точно!
Выстрелив из маузера напоследок, Авинов сунул оба пистолета за пояс и кинулся к шпалам, где уже копошились Петерс и ещё пара офицеров. Третий корчился на снегу.
— Хватайте с той стороны! Оп!
Тяжёлая шпала полетела под откос. За ней вторая, третья…
Тут «люська» смолкла, и «зелёные» словно вдохновились — помчались к поезду, разворачиваясь в подобие казацкой лавы.
— Не стреля-я-ять! — донёсся яростный голос из темноты. — Не стрелять, бисовы детины! Эй, ахвицеры! Нам нужен комиссар Юрковский! И тольки! Выдайте его нам и мы уйдём!
«Зелёные» заорали, засвистели, паля в воздух из винтовок.
Но тут «люська» ожила — застучала с другой стороны, глухо, прикрытая составом, лаская слух.
— Цепляйтесь, господин капитан!
— Сейчас, сейчас… Скользкая!
— Есть!
— Эй, машинист! Путь свободен!
— Ходу, ходу!
Паровоз напустил пару, заелозил колёсами по рельсам и тронулся, потихоньку-полегоньку потянул состав.
Вот только отхода у «бригады путейцев» не вышло — из степи затарахтело сразу с полдесятка «максимов».
Пулемётные очереди, однако, жарили поверх голов, щепя стенки вагонов, колотя стёкла, дырявя крышу.
— Кидай зброю, ваши благородия!
«Зелёные» нахлынули со всех сторон, они скакали рядом с поездом, прямо с сёдел перепрыгивая на площадки, врывались, бегали по вагонам, тащили наружу лежачих и ходячих. Трое бандитов, оскальзываясь, пробежали по крышам, спрыгнули в тамбур и явились «в гости» к машинистам. Поезд встал колом.
— Не стреля-ять!
Вокруг «снятых» пассажиров разом сгрудились десятки свирепых вонючих мужиков, дышащих перегаром, с обрезами и маузерами в руках. Перевес, однако.
Запаленно дыша, Кирилл распрямился.
— Попались, которые кусались! — раздался насмешливый голос.
Вооружённая толпа задвигалась, пропуская невысокого коренастого человека в овчинном полушубке, в высокой папахе, не прятавшей длинных волос, и в галифе, заправленных в сапоги.
— Здравия желаю, господа-товарищи! — громко сказал он, помахивая нагайкой. — Кидайте зброю — и строиться!
Офицеры, поминая чёрта, швыряли в снег револьверы и винтовки. Выстроились в ряд.
Их было не более двадцати человек.
Тут замершие, опустевшие вагоны лязгнули сцепками, колёса у паровоза бешено прокрутились, цепляясь за гладкие рельсы, и состав тронулся, наращивая скорость, — машинист с помощником пытали судьбу, использовали предоставленный шанс.
— А поезд как же, батько? — крикнули из толпы.
— Да на хрен он тебе сдался? Баб там всё одно нет… А девку мы прихватили!
Поскрипывая сапогами по развороченному насту, «батько» прошёлся вдоль строя.
Свет нескольких керосиновых фонарей, угодливо зажжённых его подручными, не потребовался — луна была ярка на диво, освещая тёмную массу людей и коней, исходившую паром.
— Меня можете звать Нестором Ивановичем, — провозгласил вожак. — Я командир Революционной повстанческой армии! Понятно вам? И мне поручено найти и доставить одного из вас — капитана Юрковского из 3-го Офицерского генерала Дроздовского стрелкового полка! И тольки. Кто тут Юрковский? Выйти из строя!
И тут все офицеры дружно сделали шаг вперёд.
Сердце у Кирилла заколотилось от гордости и пережитого страха.
— Вона как… — протянул Нестор Иванович. — Ишь ты их! Ла-адно… Недосуг мне разбираться, кто из вас кто, да и холодно. Грицько! Кантуй всех господ офицеров по саням — и ходу. А то водка стынет!
«Зелёные» убрали из саней пулемёты от греха подальше и с дурацкими поклонами пригласили господ «ахвицеров» садиться.
Меховые шубы в гужевом транспорте не обнаружились, но соломы хватало.
Белогвардейцы погрузились, нахохлясь и тулясь друг к дружке.
Поезд уже далеко был. Вот красный фонарь на концевом вагоне мигнул искоркой и погас.
Петерс, Кузьмич и Авинов залезли в одни сани.
К ним присоседился тот самый поручик, что охаживал вражин из «льюиса», назвавшийся Михаилом.
— Разговорчики! — тут же последовал окрик. — Трогай, Степан!
Лошадки мохноногие бодро потянули сани, следом двинулся многочисленный эскорт, глыбистыми тенями обтекая сани.
В лунном сиянии бликовали уздечки и стволы винтовок.
Евгений Борисович пришатнулся к Кириллу и сказал шёпотом:
— Это Махно! Но малым отрядом. Видать, Троцкий его подговорил!
— Подкупил, скорее.
Революционная повстанческая армия держала в напряжении весь юго-восток Малороссии, образовав в степи «Вольную территорию» со столицей в Гуляй-поле.
Пока махновцы били немцев, отбирая награбленное ими добро, Корнилов смотрел на них почти как на союзников.
Но когда к Екатеринославу двинулись Слащов и Шкуро, «Революционная повстанческая армия Украины» переключилась с оккупантов на белогвардейцев.
А такое не прощалось.
— Оружие есть? — шепнул Петерс.
— Парабеллум в бурке, — тихо ответил Авинов.
— А у меня в повязке! Браунинг!
— Живём, ваш-сок-бродь, — заключил Исаев.
Глава 6
ОСОБАЯ РОТА
Сообщение ОСВАГ:
Казаки 1-й Донской армии под командованием генерала А. Каледина выбили 2-ю германскую кавалерийскую дивизию из Луганска и заняли город.
Большевики, дождавшись отхода немцев, провозгласили Украинскую Социалистическую Советскую Республику и перешли в наступление по всему фронту — 1-я Украинская советская армия, разгромив два куреня Серожупанной дивизии петлюровцев, с боем взяла Новгород-Северский и Волчанск. 2-я и 3-я Украинские советские армии заняли Белгород и начали наступление на Харьков, ведя бои с петлюровцами.
В ночь на 11 декабря в Харькове вспыхнуло большевистское восстание, поддержанное Советом немецких солдат. 12 декабря красные вошли в Харьков.[49]
2-я Украинская советская армия и Революционная повстанческая армия Украины захватили к середине декабря Полтаву и Лозовую, оставленные немцами, однако продвижение красных в Каменноугольный район было остановлено на линии Юзовка — Горловка — Луганск…
Логово у «Сводного смертельного летучего отряда пролетарского гнева», как называли сами махновцы свою банду, обнаружилось на заброшенном хуторе, верстах в двадцати от железной дороги.
Видимо, просочиться через линию фронта было непросто, летучему отряду это удалось. Основные же силы махновцев оставались в Гуляйполе да в окрестностях этой «столицы» батьки Махно.
Всего этот анархист, выставлявший себя народным героем, собрал под свои чёрные знамёна чуть ли не сорок тысяч бойцов.
Не дай бог иметь такую армию в тылу!
Одно радовало — армией воинство Нестора Ивановича звалось из-за численности, «и тольки», как любил говаривать «батько».
Это был сброд из озверелых крестьян, которых грабили и немцы, и большевики, и петлюровцы. Вот и пошла по степям малороссийским новая пугачёвщина.