А следом Абдулла, Джавдет, Юнус, Умар, Ашир Ханлар и Ашир Чепе, Кандым, Хырслан, Ахмед-онбаши…
Текинцы, пахнущие уже не дымом и палёным мясом, а бензином, сгрудились вокруг, теснясь, толкаясь, стремясь дотронуться до сердара, и гомонили, гомонили, гомонили…
Исаев посмеивался только да усы подкручивал — дескать, я и сам ещё о-го-го. А сюрпризы продолжались…
Из кабины «Гарфорда» выбрался сам полковник Неженцев, командир Корниловской дивизии, моложавый и подтянутый.
— Митрофан Осипович! — воскликнул Авинов. — Как же я рад видеть вас! Ваша бронерота успела в самый последний момент!
Неженцев крепко обнял Кирилла и похлопал его по спине.
— Вообще-то, ваша рота, капитан! — хохотнул он. — Вы — её командир! Роту буквально на днях приписали к 3-му Офицерскому для целей… Ну какие цели… Разведка да пошалить по красным тылам. Отбить атаку кавалерии, пехоту рассеять…
— Я одного не понял, а почему рота? Почему не эскадрон?
— О, Аллах… — вздохнул Махмуд. — Мы досюда на большой-большой корабль плыли, сами плыли, а коней сердару Маркову оставили…
— Ничего! — осклабился Абдулла. — Уллы Бояр обещал, как Москву возьмём, самых лучших коней даст, и мы на них до дому — тоже резать!
— Закаспийскую область очищать от большевиков, — перевёл Неженцев.
— Очистим! — кивнул Авинов. — Да, ребята?
— Иншалла![51] — хором воскликнули «ребята».
Полковник рассмеялся.
— Ваша рота, капитан, полностью называется «1-я Особая автоброневая рота». На «железных конях» раскатывать станете!
— Господин полковник прибежал к нам, — рассказывал Саид Батыр, — кричал, гонял нас… Мы быстро-быстро на вокзал и на платформы заехали, и нас паровоз сюда повёз. И вот мы!
— Молодцы!
— Рады стараться, сердар!
Весь день, до самого вечера, ушёл на то, чтобы уничтожить махновское гнездо.
Броневики окружили хутор, но бандиты сдаваться не собирались.
Им даже удалось подбить один «Остин-Путиловец» из пушки. Погибли Ахмед-онбаши и Ашир Чепе.
Такого текинцы не прощали.
Когда бойцы 1-й Особой ворвались на хутор, то с теми из «зелёных», кто не сгиб от пуль, они разобрались по-своему.
Махновцы орали долго…
Неженцев от щедрот своих уделил Авинову кожаные шаровары и куртку с воротником из чёрного бархата с алой выпушкой, кожаную фуражку, очки и перчатки-краги.
На походных погонах защитного цвета красовалась эмблема, изображавшая крылатые колёса с рулём, увенчанные пулемётом на треноге. Знай наших!
Помотавшись в кабине «Остина», Кирилл быстро понял, что кожаные одежды не для форсу.
Хоть бронированные стенки и были обиты войлоком, зацепиться тут было за что, ткань бы изорвалась за неделю, а кожа выдерживала.
В 1-й Особой автоброневой роте наличествовало четыре взвода: три взвода пулемётных бронеавтомобилей и один взвод пушечных. «Особисты» весьма гордились своею ротой и уже не так скучали по «коняшкам».
Удивительно, но факт — неграмотные джигиты, не умевшие написать своё имя, не так уж давно звавшие паровоз «шайтан-арбой», стали заправскими шофферами.
Начало уже темнеть, когда броневики вернулись к железнодорожным путям, где их дожидался поезд.
По специальным пандусам, осторожно, взрыкивая моторами, автомобили вкатывались на платформы, занимая свои места.
Кирилл, чувствуя, что совершенно вымотался, залёг в свободном купе, раздевшись и сунув папку — всё из-за неё! — под подушку, закрыл глаза.
Сон, однако, не шёл. Зато пришла Надя.
Тихонько затворив за собою дверь, она приложила палец к улыбающимся губам и сняла с себя всё.
Легла рядом с Кириллом, прижалась…
Двоим на диванчике было тесно, но если обнять девушку покрепче… Вот так… Правой за спину, левой за попу…
— Ты, наверное, считаешь меня порочной? — проговорила Надя вздрагивающим голосом.
— Я считаю тебя очень хорошей, — улыбнулся Авинов. — И очень хорошенькой…
— А я ещё никогда не была… с мужчиной. Вообще…
Кирилл закрыл её губы своими.
Девичьи груди упирались отвердевшими сосками, и он слышал биение Надиного сердца.
А где-то далеко-далеко стучали колёса, приближая Ростов-на-Дону…
Глава 7
ГОСУДАРЕВ БАЙРАК
Сообщение ОСВАГ:
Крымско-Азовская армия генерал-майора Я. Слащова и Кубанская армия генерал-майора А. Шкуро заняли Екатеринослав.
Попытка 1-й Революционной армии прорвать фронт и перейти в наступление была сорвана, войска Кавказской армии под командованием генерал-майора Кутепова удержали позиции. Донцы и дроздовцы готовятся к контрнаступлению в Каменноугольном районе.
Спешно созданная большевиками Литовско-Белорусская армия «наступает» в минском направлении, Эстляндская армия — в паневежско-молодечненском.
Попросту говоря, красные занимают территории, с которых выводятся немецкие войска. И сразу провозглашают свои опереточные республики — Литовско-Белорусскую Советскую Социалистическую Республику (Литбел), охватывающую Виленскую и Минскую губернии, а также часть Ковенской и Гродненской губерний; Литовскую Советскую Республику, Советскую Социалистическую Республику Белоруссия и так далее.
Их самозваные «временные революционные правительства» постоянно переезжают из одной «столицы» в другую — из Смоленска в Двинск, из Двинска в Вильну, из Вильны в Минск, — занимаясь при этом сварами да склоками по поводу границ…
Стояла та самая пора, всю прелесть которой познали истинные сони, — то время, когда завтракать уже поздно, а обедать ещё как бы рановато.
Было холодно, но не морозно. Коли ты тепло одет и, главное, обут, «самое то».
Тело, которому не надо уже было убегать или догонять, сживая врага со свету, «дозволило» рассудку плести неторопливые мысли, увязывая их с воспоминаниями, а то и спутывая нити смысла.
Кирилл думал, что ничего-то нового в подлунном земноводном мире не происходит. Уж сколько раз люди хватались за топоры, чиня друг другу смерть и разорение! И в древнюю пору пещер вождей хватало, и ныне их предостаточно. И у всех своя правда…
Да какое там! Лукавство одно. Правд много, а суть, а истина — одна. Рождённому вождём хочется власти и славы и благ, благ побольше!
И если для этого надо порешить сословие целое или класс, то — смерть классовому врагу. Что Ленин, что Троцкий едины — готовы полмира во гроб положить, лишь бы править оставшейся половиной. А злоба их — от ума, развитого достаточно, чтобы понять собственную ущербность. Отсюда ненависть к людям одарённым и неуёмная тяга истреблять выдающихся, дабы не выглядеть убогими на их светлом фоне. А толпа покорится, толпа любит тех, кто с нею вровень…
Поезд сбрасывал скорость, подъезжая к Ростову, будто силы теряя у порога родного депо.
Авинов стоял на площадке вагона и с удовольствием провожал глазами картинки придорожной жизни, проходившей мимо.
Даже забавно. Для него — ничтожный промельк, а для кого-то целый мир…
Неженцев стоял рядом и курил, щурясь от дыма и безмятежно следя за облаками.
Поезд едет вперёд, ростовские предместья уплывают назад, а тучки небесные замерли на месте и ни туда ни сюда…
— Исаев ваш шепнул, — улыбнулся полковник, почёсывая щёку большим пальцем руки, в которой дымилась папироса, — что вы Махно пристрелили?
Кирилл согласно кивнул.
— И с удовольствием, Митрофан Осипович. Надо же… До сих пор всё перед глазами стоит, словно сейчас только и произошло.
— Потускнеет… Что вы хотите, встряска вышла изрядная!
— А быстро вы поспели, Митрофан Осипович!
— Ха! Быстро! Да мы прокопались полночи! Ряснянский-то ещё вечером мне позвонил, сказал, что агент «Иванов» из Москвы сообщил о, мягко говоря, пристальном интересе Троцкого к вашей персоне. А ночью меня подняли — мол, с полустанка машинист передаёт, что «зелёные» напали на ваш поезд и всех офицеров, кто жив остался, с собой увели. Я и поднял всех на уши… Текинцы ваши забегали, как наскипидаренные! Нам-то в любом случае грузиться надо было и на фронт, а тут ЧП. У меня такое подозрение, что махновцев сам Троцкий и науськал. Насолили небось наркому?
51
Ритуальное восклицание, означающее «Если будет на то Божья воля», «С Божьей помощью!». Указывает на желание того, чтобы что-то произошло в будущем или надежды на благословение от Бога в задуманном предприятии.