— Так точно!
— Да хоть сейчас!
— Отлично! — воскликнул генерал-майор, решительно отодвигая тарелку.
— Нет-нет, Владимир Григорьевич! — всполошился Авинов. — Вы ешьте, ешьте. Что о нас Дарья Семёновна подумает?
— М-да… Пожалуй, — согласился Фёдоров, покосившись в сторону поварихи, весьма ревниво относившейся к своей стряпне.
Быстро подъев полтарелки, он заговорил;
— Я весьма благодарен Корнилову за то, что он с пониманием отнёсся к моему ружью-пулемёту. В самом деле, винтовка Мосина всем хороша — и дальнобойностью, и пробивной силой. Вот только современная война в таком оружии не нуждается. Сами понимаете, мало кто из нижних чинов обладает исключительной меткостью. Да и зачем? С поражением живой силы противника на дальней дистанции неплохо справляются пулемёты. Солдату же приходится отбивать атаки и контратаки врага, находясь совсем рядом с ним, и здесь трёхлинейка теряет все свои преимущества. Зато проявляются все недостатки. «Мосинка» тяжела, длинна, да и пять патронов в обойме — этого слишком мало. Я потому и создал своё ружьё-пулемёт, дабы лишить русское оружие этих изъянов. Моя автоматическая винтовка короче, легче, у неё обойма на двадцать пять патронов, которые можно выпускать очередями. А это очень важно, особенно для новобранца. Поразить неприятеля одной пулей — всякий ли на это способен? Вот ваш ординарец — стрелок Божьей милостью, а основная масса какова? Но любой солдат, даже тот, кто впервые взял в руки оружие, покончит с врагом, выпустив по нему короткую очередь. За автоматическим оружием — будущее! Вы представляете, что будет, если белогвардейцы пойдут в бой, поголовно вооружённые ружьями-пулемётами?! Кто устоит перед их натиском? Да никто! Плотность огня будет такова, что никто головы не поднимет! При царе-императоре моими винтовками вооружили одну лишь роту 189-го Измаильского стрелкового полка. Нынче на Сестрорецком оружейном заводе разместили заказ на двадцать пять тысяч ружей-пулемётов. Вы не представляете, насколько это меня радует! Правда, во всём этом деле есть одна существенная проблема…
— Патроны?
— Именно, господин полковник, именно! Обычный трёхлинейный патрон[72] слишком мощный для автоматики, он утяжеляет всю конструкцию, сводя на нет её достоинства. Ведь отдача-то сильная, и приходится все детали изготавливать более прочными. Поэтому ещё пять лет назад я разработал патрон меньшей силы, на две с половиной линии,[73] каковые применяются в японских «Арисаках». Сейчас это тем более важно для нас, что на складах этих самых «Арисак» полным-полно, и патронов к ним в достатке. А Петроградский патронный завод наладил производство сих боеприпасов — по триста тысяч штук в месяц. Причём при тех же расходах обычных трёхлинейных вышло бы двести тысяч. Выгодно? Ещё бы! И это притом, что солдат берёт с собой максимум сто двадцать трёхлинейных патронов. На тот же вес придётся сто шестьдесят припасов к «Арисакам» и ружьям-пулемётам, Опять выгода!
— Владимир Григорьевич, — решился Авинов вставить слово, — я знаком с этими выкладками. И полностью разделяю ваше мнение, тем более что испробовал ваше ружьё-пулемёт в деле. Но ведь вы не об этом хотели поговорить?
Фёдоров энергично кивнул.
— Я хотел поговорить о… не скажу — о чертежах из известной папки, но о набросках пистолета-пулемёта. Им вплотную занимается Фёдор Васильевич, и мы уже по привычке называем новое оружие ППТ — пистолет-пулемёт Токарева.[74] Вопрос вот в чём… Согласно секретным документам, с которыми я был ознакомлен, ППТ рекомендован под трёхлинейный патрон от маузера…
Кирилл кивнул:
— Да, Владимир Григорьевич, это так. Пистолетный патрон для ППТ — наилучший вариант. Хотя тут главное в ином… Знаете, будь сейчас мирное время, мы могли бы маневрировать, рассматривать варианты… Но идёт война, и времени нет вовсе. А трёхлинейный патрон… Ну вы же сами оружейник, знаете небось, сколько выходит бракованных стволов для трёхлинеек. А для ППТ их вполне можно использовать! И выпускать ППТ можно будет на том же самом оборудовании. Больше того, точной механической обработки потребует только ствол, затвору нужны усилия токаря и фрезеровщика, но не особые, а все остальные части и вовсе штамповка! Понимаете? Именно в этом вся суть — ППТ можно будет собирать буквально на коленке, в любой худо-бедно оборудованной мастерской! Короткий приклад, короткий ствол с дырчатым кожухом, дисковый магазин на семьдесят патронов — ни одна армия мира не обладает таким оружием!
— Да я понимаю… — промямлил Фёдоров.
Авинов подался вперёд и сказал негромко:
— Владимир Григорьевич! Не беспокойтесь, ППТ ни в коей мере не замена вашему ружью-пулемёту.
Генерал-оружейник заметно взбодрился.
— Ну раз так, то извольте пройти в мастерскую!
В оружейной мастерской пахло смазкой и горячим металлом. Дегтярёв с Токаревым вежливо ругались, споря о том, какой магазин лучше — секторный или дисковый.
Секторный был всем хорош, да в диск можно было набить вдвое больше патронов. Вот и думай…
— Здравия желаем! — дуэтом сказали оба оружейника, встречая генерал-майора с подполковником.
— И вам не хворать, — улыбнулся Кирилл, стараясь не слишком затягивать гайки дисциплины.
Всё ж таки перед ним не солдаты, а мастеровые. Мастера — так вернее будет.
— Фёдор Васильевич, — велел генерал-майор, — покажите образец.
— Да не готово же ничего, — смутился Токарев, — всё вчерне…
— Показывайте-показывайте!
Воздыхая, оружейник взял с дальнего верстака и подал Авинову свеженький ППТ. Кирилл взвесил оружие в руках.
— Лёгкий!
— Это потому, что пустой! А как набьёшь все патроны, сразу потяжелеет.
— Ничего, — усмехнулся Авинов, — это тяжесть временная. Выпустишь всё очередями, сразу полегчает!
Приклад, выструганный из берёзы, пах свежим деревом. Толстый диск внушал почтение.
— Испытывали?
— Работает, — кивнул Дегтярёв. — Молотит как полагается. Бьёт прицельно на сто саженей.
— А больше нам и не надо… Так, господа… Я хотел убедиться, что те наброски из папки, памятной и мне, и вам, способны воплотиться в железо, и вот оно. — Кирилл погладил воронёный кожух ствола. — Теперь ваша задача — наладить выпуск ППТ. Сколько сможете в месяц наделать? А за день?
Фёдоров задумался.
— Если будет паровой пресс и штампы, то десятка по три ППТ в день выпускать можно будет. Под тысячу в месяц. А вот если на Мотовилихинском оружейном заводе производство освоить… Тогда больше получится.
— Осваивайте, Владимир Григорьевич, — сказал Кирилл с прочувствованностью. — Продолжайте в том же духе!
Покинув оружейников, Авинов переместился в радиолабораторию к Бонч-Бруевичу, где в буквальном смысле стоял дым коромыслом — от папирос, от паяльников…
От самих инженеров тоже, чудилось, дым шёл.
Встрёпанные, взъерошенные, они творили «радиотелефонную станцию с радиусом действия 2000 вёрст».
Сам Михаил Александрович колдовал над лампой с четырёхкамерным анодом с водяным охлаждением мощностью в 12 киловатт.
Татаринов, преподаватель физики из Нижегородского университета, мудрствовал насчёт «индуктивного мостика».
Инженер Вологдин с помощником корпели над трёхфазным ртутным выпрямителем.
Зворыкин обдумывал свой кинескоп.
Все были очень заняты.
Инженер Шухов, так же как и Авинов, был в радиолаборатории «чужим».
Он подходил то к одному, то к другому, но от него отмахивались или вовсе не замечали.
Отчаявшись поделиться своей радостью с теми, кого он считал почти коллегами, Шухов вцепился в Кирилла.
— Представляете, господин подполковник, — тараторил он оживлённо, — Корнилов подписал-таки моё прошение!
— И что? — вежливо поинтересовался Авинов, делая осторожные попытки вырваться. Безуспешно — инженер держал его крепко.
— Как что?! Как только мы займём Харьков, там сразу начнётся строительство радиовышки по моему проекту! Триста пятьдесят метров высоты! Тут главное — стальной прокат, две тысячи двести тонн проката. И я выбил их!
74
Не стоит путать с реальным пистолетом-пулемётом (лёгким карабином) Токарева образца 1927 года.