– Привет, Николай, – произнесла я, поняв, что пауза затягивается. – Это сколько же мы не виделись?
– Двенадцать лет, – ответил Николай голосом английского лорда, сообщающего о количестве породистых лошадей в своей конюшне.
Но выражение глаз совершенно не соответствовало ни тону, ни горделивой осанке – жалкое, будто у бродячего, многократно битого пса, не ожидающего от жизни ничего хорошего. Ну, ничего не понимаю!
– Алла, я, собственно, на минутку, – продолжил Николай, протягивая Алле букет. – Хочу все-таки поблагодарить тебя за героические усилия. Хоть они и не увенчались успехом, но я все равно крайне признателен и никогда их не забуду. Засим позвольте откланяться и пожелать всем приятного вечера.
– То есть как это откланяться? – Алла издала возмущенный вопль, от которого завибрировали даже оконные стекла. – Типа, заглянул и чао-какао, знать вас не знаю?
– Я сир, убог и недостоин приличного общества.
– Отмазываешься, стало быть? В беде меня бросаешь?!
– В какой беде?
– Как в какой? Гору блинов напекла, а эти двое не справляются. Аппетита у них, видишь ли, нет! Короче, руки мыть и на кухню! В данном случае не может быть никаких смягчающих обстоятельств. Это я как твой адвокат говорю. Витька, ты пиво еще не все выхлебал? Вот и поделись с гостем. Викуш, пошли на лестницу курить!
– Так я же не курю.
– Ну, постоишь со мной в качестве группы поддержки. Там же темнотища – глаз выколи. Чтоб меня, слабую и беззащитную, не уволок никто, а то впереди три процесса, как этих гавриков без защиты оставить?!
– Тут такая история, – начала Алла уже нормальным голосом, когда мы с ней оказались на лестничной площадке, приспособленной жильцами под курилку. – Ты вообще что-нибудь об этом знаешь?
– О чем? С Николаем я с самого института не виделась. Рассказывали: свой бизнес завел, женился на какой-то оторве, пробы ставить негде… Подожди, он тебя пришел благодарить за помощь, а ты назвала себя его адвокатом. В смысле?
– В самом прямом. Не добилась я оправдательного приговора. Такое впечатление, что кто-то его нарочно утопить хотел. Двенадцать лет человек отсидел по надуманному обвинению. И сейчас бы еще не вышел, если бы не туберкулез. Эта форма для окружающих не опасна, но самому осталось не больше нескольких месяцев.
– Подожди, так ведь сейчас это все лечится, были бы деньги!
– Вот именно, были бы деньги, так ведь этот упрямец не хочет пересмотра дела. Подставили его, это же яснее ясного. Эта сладкая парочка и устроила все!
– А можно с самого начала: что за парочка, кто подставил и вообще, что с Николаем произошло?
– Да тут и рассказывать особо нечего. Фирмочка у него была в Питере: что-то продавали, перепродавали, учредителей трое – сам Николай с распрекрасной Полиной и лучшим другом Алексеем, не из институтских. Не бог весть какой бизнес, офис – две комнатушки в каком-то прогорающем институте, наемных работников никаких, сами справлялись. И все бы хорошо, но вдруг ни с того ни с сего ночью в офис влезли, вскрыли сейф. Какое вскрыли – ключи в замочной скважине оставались! Взяли какую-то мелочь и, самое главное, финансовые документы. Вот кому они, спрашивается, понадобились? У них даже конкурентов особых не было. А после этого как прорвало: проверка за проверкой. То налоговая, то пожарники, то комитет по охране труда. И угадай с одного раза, кто оказался крайним? А эта задрыга-жена даже не пытались его спасти! Адвоката и того найти не удосужилась, ни разу не навестила, передачи не принесла. Он ей писал чуть ли не каждый день, хоть бы ради приличия ответила, коза драная! И знаешь, что эти двое сделали, едва за Николаем захлопнулись тюремные ворота? Эта дрянь быстренько оформила развод и выскочила замуж за Алексея. Фирму в Питере они продали, а сейчас у них новый бизнес здесь, в Москве.
– Как это адвоката не нашли? – перебила я подругу. – А как же ты?
– Я вообще случайно обо всем узнала. Вызвалась государственным защитником. Из кожи вон лезла, а все равно посадили…
– А я почему ни сном ни духом?
– Просили не афишировать. А просьба подзащитного, сама понимаешь, закон. Слушай, вот ты занимаешься журналистскими расследованиями – раскопай это дело! Понимаешь, чует мое сердце: подстроено! Ну, Викуш, будь человеком, помоги…
В этот момент я искренне пожалела, что так и не начала курить. Сейчас бы вытащила сигарету из пачки, многозначительно выпустила облачко дыма. Все же не так неловко выставлять себя перед подругой законченной эгоисткой.