С этими словами она запустила в меня редакционным удостоверением и попыталась вскочить с места. Хлипкая мебель пошатнулась, чашка из тонкого костяного фарфора слетела на пол, коричневая жидкость расплескалась по ковру.
– Ну, зачем же так бурно реагировать, Полина Викторовна, – попыталась я урезонить разъяренную фурию. – Разве сейчас сталинские времена, когда одно упоминание о таких вещах…
– Вас сюда никто не приглашал! – снова заорала в ответ хозяйка кабинета. – Сейчас вас отсюда выведут! Охрана, так твою перетак! Выбросите отсюда эту дрянь! Чтоб духу ее здесь не было!
– Не верю ни единому вашему слову, – подчеркнуто спокойно произнесла я. – Визжите, будто актриса из погорелого театра. И кстати говоря, есть мнение, – последние слова я проговорила со всей возможной внушительностью, – что дело вашего супруга сфабриковано, и у меня имеются документы, подтверждающие вину некоторых лиц из его ближайшего окружения. Так что, возможно, эта встреча у нас с вами не последняя. Счастливо оставаться, и советую впредь держать себя в руках. Истерика вам не идет.
Не дожидаясь, пока не в меру старательный охранник исполнит распоряжение в буквальном смысле, я подобрала удостоверение, чудом не попавшее в лужу кофе, и не спеша направилась к выходу. За моей спиной полился целый поток нецензурной ругани, которой хозяйка кабинета награждала юную любительницу гламурного чтива. Вот уж к кому я не испытала ни малейшей жалости. Вздумала бы я в ее возрасте так вести себя на рабочем месте…
Уже открывая дверь, я буквально нос к носу столкнулась с мужчиной, который показался мне смутно знакомым. Где-то я его видела. Скорее всего, коллега – пересекались на каком-нибудь мероприятии. А сейчас, наверно, пришел взять у нее интервью. А что он так перепугался при виде меня? Или думает, что эксклюзивный материал утащен у него из-под носа? Я же не настолько непорядочна, чтобы идти по головам. Здоровая конкуренция – это хорошо, но профессиональной этики никто не отменял.
Машинально поздоровавшись, я поспешила к выходу. Получившая разнос секретарша рыдала, размазывая по лицу тушь и розовую крем-пудру, охранник при виде меня едва не вытянулся в струнку.
Глава девятая
Я спустилась с крыльца, размышляя, где же все-таки я могла видеть этого человека и почему Полина так странно отреагировала на мои слова о Николае. Насколько я знаю, тот не возражал ни против развода, ни против того, что за этим последовало. И даже сейчас не позволяет себе сказать о ней ничего плохого.
До моего «глазастика» оставалось всего несколько шагов, как внезапно в меня врезалось что-то огромное, отшвырнув к самой машине. Тонкий слой снега, покрывавший асфальт, не сделал падение более мягким. Перед глазами вспыхнул целый рой светящихся точек. Но что это было?
Подняв голову, я заметила удаляющуюся спину какого-то амбала, затянутую в черную спортивную куртку. Монументальное сооружение было увенчано несоразмерно маленькой головой в черной же вязаной шапочке, получившей в народе меткое, но непристойное прозвание. Сумка, так «удачно» выбитая у меня из рук, оставалась не застегнутой. Сколько раз я ругала себя за непростительную беспечность, сколько раз уже бывший супруг со страданием в голосе напоминал мне, что неосторожность и моя профессия – вещи несовместные, но почему-то именно этот момент упорно выпадает у меня из поля зрения.
Документы разбросаны по всему тротуару: файл с распечатками отлетел на несколько шагов, какие-то бумаги торчат из-под припаркованного неподалеку «лексуса». Косметичка – хорошо хоть она оказалась застегнута – жалко валяется под уличным фонарем, мобильник докатился до урны и остановился, прокрутившись вокруг оси. Вроде все собрала. Ах да, авторучка валяется прямо посреди тротуара, я на нее едва не наступила. Хорошо, что окна кабинета, который я только что покинула, выходят на другую сторону, а то бы госпожа Старикова получила большое удовольствие от этого зрелища.
Усевшись, наконец, за руль «глазастика», я еще раз перебрала содержимое сумки. Вроде все на месте. Хотя, как совершенно верно заметил один из нашумевших современных писателей, дамская сумочка является аналогом черной дыры. Некоторые предметы, еще недавно положенные в нее, бесследно исчезают, а другие таким же необъяснимым образом появляются. Совсем недавно, разыскивая записную книжку, я обнаружила в сумочке отвертку и новый ошейник Мыша.
Нет, вести машину в таком состоянии невозможно. Необходимо срочно отвлечься и получить какую-то позитивную информацию. Геночка! Вот кто мне сейчас нужен! То есть мне в первую очередь нужна информация, а потом уже он сам. Тем более что какой-то джип припарковался прямо передо мной, перегородив удобный проезд. А лавировать между стоящими машинами, одновременно следя, чтобы в меня не врезался кто-то, летящий на полной скорости – нет, такого мне не надо. Значит, у меня есть время, чтобы успокоиться и решить, как действовать дальше.