Выбрать главу

Он допускал тот вариант, что стажер может попробовать втереться в доверие к коллективу и выгадать для себя побольше пользы… Но нет. Гриф ни на йоту в это не верил. Что-что, а персонал Честер подбирал с какой-то инфернальной маниакальной приверженностью собственному чутью. Вряд ли и здесь ошибся.

Но вопросы все равно оставались. Как оперативный отдел себя поведет в отсутствие руководства? Они уже откинули версию со стажировкой, но пока не до конца верят в пропажу и теряются в догадках, так что им сложно, они взбудоражены, расстроены, злы, дезориентированы, досадуют на себя, имеют зуб на ревизора, так стажер может и под горячую руку попасть. Однако отступать Гриф не привык, и вызвал к себе Мартина.

Глава 21

Экстренное лечение алкогольной постинтоксикации

Сознание приходило медленно и как-то рывками. Помнится, пили мы вчера что-то странное, не то абсент, не то… текилу, точно. Глаза открываться не хотели категорически, мутило, вдобавок адски болела голова, а тот легион кошек, что отметился у меня во рту, я бы лично отловил и передал Полиграфу Полиграфычу. Может быть. Но это неточно.

— Та-а-ай… дай чего-нибудь, — не разлепляя век, жалобным полушепотом попросил я. — Водички или топор. Или знаешь что, давай ты прямо сейчас придумаешь таблетку от похмелья. Я тебе тогда лично памятник поставлю. Почему за столько веков существования человечества никто панацеи от злобной птички перепела так и не придумал…

— Потому что похмелье — это совокупность постинтоксикационных реакций организма на злоупотребление этиловым спиртом. Что требует симптоматического лечения, — наставительно произнес мой ученый друг.

Судя по вялой хрипотце, состояние у Тайвина было ненамного лучше моего. Откашлявшись, он самым что ни на есть официальным тоном продолжил.

— Понимаете ли, многоуважаемый Честер, не получится. Ни топора вам дать, ни водички, ни таблетки от похмелья.

— Почему? — полным грусти и безнадежности голосом осведомился я.

— Дело в том, что нас, кажется, похитили.

На этом факте я резко проснулся и попытался сориентироваться в пространстве, и хлынувший в кровь адреналин немного разогнал поганое похмельное состояние.

— Чего-чего? Ты серьезно хочешь сказать… — я замолчал, оглядываясь. Нас удобно разместили на пассажирских креслах стандартного шаттла для внутригалактических перелетов, широкие ремни, обвившие талию и грудь, были дополнены надежными фиксаторами на запястьях и ступнях. — Н-да, я понял. Ты как?

— Что со мной может случиться? Страдаю, как и ты, — пожал плечами штатный гений. — Или ты про сердце? Вроде в порядке.

— Надо что-то делать с твоим пороком, а то я так и буду за тебя бояться при каждом перелете, что плановом, что внеплановом. А почему до сих пор так плохо? В любую точку Галактики же минимум двое суток лететь по общему времени…

— А ты думал, тебе снотворное дают, чтобы ты выспался? — Тайвин, казалось, развеселился, глядя на мое недоумение. — Это анабиотик, балда. Замедляет до максимально возможного минимума процессы жизнеобеспечения в организме. Но потом-то они возвращаются на круги своя. Вместе с похмельем.

— Максимально возможный минимум… — я покатал словосочетание на языке, пробуя на свой извращенный лингвистический вкус. — Возьму на вооружение.

Судя по шуму и сполохам за обзорной переборкой, шаттл вышел на орбитальную траекторию и готовился отделить посадочный модуль с нами на борту. Только вот куда нас привезли, интересно мне знать? И зачем? Ладно Тайвин, он у нас гениальный гений, а я тут причем, за компанию что ли прихватили? О чем я незамедлительно принялся рассуждать вслух. Тайвин посмотрел на меня, как на идиота, и уточнил:

— Чез, ты сейчас серьезно? Я вчера, или сколько времени по общемировому прошло, чуть не умер столько пить и объяснять тебе, кому и зачем ты нужен. Второй раз я не переживу.

Я смущенно потупился и пояснил:

— Я имел в виду, что на Шестом мне было бы понятно. Я — уникум, все такое… Ты вчера, ну или когда там, был весьма убедителен. Умеешь, когда тебе надо! Но меня в колонии каждая собака в лицо знает, не говоря уж о гептаподах, можно было просто заявку подать, а не тырить из дому.

Мы дружно хихикнули, вспомнив, как я эти блюдца размером с маленькую лошадь дрыном вдоль условной спины отходил.

— Головой подумай, если она у тебя после вчерашнего еще не отвалилась. Мы имеем дело с чем-то противозаконным. И потом, ну какая заявка, ты же еще в должности не восстановлен, — резонно отметил друг.