— Шатальщик! То-то ты меня в Анакопии ушатал, а? А рыпнешься — пристрелю! Сам себя пристегивать будешь! — он достал из кармана модной, но грязной и обтрепанной кожаной куртки самые настоящие наручники и кинул их мне. — Давай, пристегивай! А то пристрелю! Через железку руки пропусти! Пристегивай давай!
«Нежность» — вот как они назывались, эти кандалы. Придумывает же кто-то такие названия? Шокер «Ласка», дубинка «Сюрприз», резиновые пули «Привет». Наручники — «Нежность». Дурдом какой-то.
Эрнест махнул стволом пистолета в сторону батареи. На радиаторах отопления у нас в квартире имелись металлические защитные решетки. Дети же — носятся! Закреплены они были… Да никак они не были закреплены, надеты сверху плотно — да и всё. Но незванному гостю знать это было не обязательно. Так что наручники я пристегнул — к решетке. А он и не заметил: наверное, и вправду был обдолбанный.
— Ты ведь жизнь мою испортил, Гера! Понял? Жизнь мою, бл*ть! Я что, плохо жил? Я ох*енно жил! — он ходил по кухне: два шага в одну сторону, два — в другую. — А как ты появился… Ч-ч-ерт, соседушко, я за последние дни такого дерьма хлебнул, знаешь? И ты, щас за всё ответишь, за всё-о!
Он принялся размахивать «марголиным»:
— Я что, зря тебя выслеживал? Не зря… Я тебе ноги прострелю, потом руки прострелю, потом уши поотстреливаю, потом хрен! Бл*! Шесть патронов… Не получится. Ладно, хрен не буду… Но деньги ты мне отдашь. Я тебя обчищу! Это будет справедливо!
Вдруг в дверь забарабанили.
— Какого… Ты ждешь кого-то?! — задергался Эрнест.
— Понятия не имею, — пожал плечами я настолько удивленно, насколько позволяло мое прикованное наручниками состояние. — Иди, посмотри в глазок, потом мне скажи… Вдруг милиция?
— Аа-а-а, м-м-мать, ты ж ментовской сам… Щас гляну! — он запинаясь об собственные ноги поперся в коридор, а я осторожно-осторожно, обливаясь нервным потом и стараясь не лязгнуть, снял решетку с батареи и подкрался к раковине, замерев у стены с тяжелой металлической хреновиной, занесенной для удара.
— Там мужики какие-то! — зашипел Эрнест от дверей. — В дубленках! Что делать?
— Я-то что сделать могу? Я к батарее пристегнут! Сам решай! — откликнулся я, голосом делая самый несчастный вид из всех, на какие только был способен.
— Может— уйдут? — снова прошипел он.
И тут послышался звук опускаемой дверной ручки и легкий скрип петель. Что — и он? Он тоже — такой же идиот как и я? Не закрыл дверь?
— А ты кто б*ять такой? — раздался недоуменный голос.
Я и отсюда услышал, как запахло «Астрой». Это сколько они выкурили, если источали такие миазмы?
— Я тебе покажу, кто я бля*ть такой, я тебе покажу! А ну, руки вверх! Зашли в квартиру, зашли оба! Двери закрой за собой! — истерил Эрнест.
Ой, дура-а-ак! Ну что он будет делать с ними тут, в кваритире? Пристрелит? Штабелем уложит?
— У него пистолет! — выкрикнул кто-то и раздался сначала звук удара, а потом — приглушенный выстрел: «марголин» и сам вроде как негромкий, а тут — как будто стреляли через много слоев материи.
— Ы-ы-ы-ы-ать! — сдавленный стон, грохот закрываемой двери…
— Тащи его внутрь, этого гада! Вяжи его, сволочь эту! — они там крушили мебель!
— Нога-а-а… — раздался еще один приглушенный выстрел.
— У-у-у, б*яди, вот я вас! — кряхтел и матерился Эрнест.
Я и не думал высовываться. А зачем? Ребята там и так неплохо проводят время! Если бы москвич был в лучшей форме — я бы поставил на него, но сейчас, даже учитывая пистолет в его руках, Эрнест представлял собой жалкую пародию на бойца.
— О, р-р-ужье! — в кордиоре продолжали развлекаться вовсю.
— Куды-ы-ы, положь на место! — и звуки ударов.
Наконец те двое, кажется, совладали с Эрнестом. Возня продолжилась некоторое время, а потом мужской голос с облегчением произнес:
— Тьфу, вскользь прошла. Но кровища течет — будь здоров! Это точно — не твой клиент?
— Не! Похож, но не он… Да и не очень то и похож! Этот какой-то замусоленный весь, гляди — измочаленный!
— И че делать? Перепутали что ли? И ствол еще… Какого хрена у него ствол? — удивление было искренним. — И ружье на полу… Странно всё это.
— Свяжем и сбежим, — идея, на самом деле была очень здравой, я просто мечтал, чтобы они так и поступили, но тщетно!
— Набегаемся! Нога, смотри, кровит. Сходи на кухню, бинта какого найди, а? Я этого ворошиловского стрелка покараулю. Пистолет гляди — спортивный! Ты шо за хрен, а? — звук пинка породил еще один сдавленный стон.