Внезапно что-то изменилось в мирной картине, за которой наблюдала Пилар. На землю упала тень ястреба, стрелой пронесшегося над двором. Наседка встревоженно закудахтала, а цыплята побежали под защиту ее крыльев. Она припала к земле и замерла, только перышки шевелились на ветру. Хищник долго кружил над домом, высматривая добычу, но все же улетел ни с чем. Пилар стояла, вцепившись в перила, окружавшие веранду, и провожала глазами ястреба, пока он не скрылся за верхушками деревьев. Немного погодя она вернулась в дом и направилась в свою комнату.
Рефухио не привел в исполнение свою угрозу посадить Пилар под замок. Вместе с остальными он еще около часа сидел в столовой, обсуждая план предстоящей вылазки. Звук их голосов доносился до Пилар и был похож на глухой рокот. Пилар уже начала сожалеть о том, что не сдержалась и в запальчивости убежала оттуда, упустив самую важную часть разговора.
Ну почему Рефухио не хочет взять ее с собой? Она ведь наверняка пригодилась бы. Может, он просто притворяется, что его волнует ее безопасность, а на самом деле не хочет, чтобы она стояла на его пути?
Она столько наговорила Рефухио, даже обозвала его разбойником. Пожалуй, этого делать не следовало. Но он казался таким самоуверенным и надменным. Он считает себя вправе приказывать всем остальным и распоряжаться их судьбой. Это могло взбесить кого угодно. То обстоятельство, что она спит с Рефухио, еще не делает его ее полновластным хозяином. Она не собирается быть игрушкой в его руках и будет поступать как ей заблагорассудится. Она ни от кого не желает зависеть.
Ближе к вечеру мужчины покинули дом. Пилар услышала, как Исабель возится в своей комнате, и отправилась к ней. Пилар и Исабель подружились за время долгого путешествия и привязались друг к другу. Но сейчас Пилар двигало корыстное желание кое-что выведать у девушки. Оказалось, Исабель знала не много. Она ушла из столовой вскоре после Пилар и отправилась на кухню вместе с доньей Луизой заниматься хозяйственными делами. Исабель поведала, что Рефухио дал Энрике задание слоняться вокруг таверн и питейных заведений, расположенных возле реки, чтобы из разговоров посетителей узнать, когда отплывает ближайший корабль в Испанию. Он также должен был установить контакт с местными контрабандистами, которые, как поговаривали, активно промышляли в этом районе, поставляя товары в Новый Орлеан и не платя при этом пошлины. Последнее было очень важно. Помощь этих господ, которые были не в ладу с законом, могла понадобиться, если после освобождения Висенте придется срочно покидать город. Ведь губернатор Миро вряд ли оставит без внимания нападение на дом своего нового рехидора, особенно если дон Эстебан расскажет ему, кто такой Рефухио.
Рефухио и прочие вернулись, когда уже совсем стемнело. Их появление сопровождалось скрипом несмазанных колес телеги и ревом мулов. Пилар с мрачным удовлетворением убедилась, что они еще ничего не предприняли для спасения Висенте. Она лежала, слушая, как мужчины покрикивают на животных, пытаясь загнать их в стойло. Затем все стихло.
Дверь спальни, слегка скрипнув, приотворилась. Рефухио скользнул в комнату. Он не принес с собой свечи, но и в темноте двигался быстро и уверенно. Пошуршав немного одеждой, он лег, и кровать прогнулась под его весом.
Пилар лежала не шевелясь, отодвинувшись к самому краю постели. Она крепко зажмурила глаза и старалась дышать медленно и ровно — вдох, выдох, вдох, выдох. Она хотела только одного — чтобы ее оставили в покое, и Рефухио, как бы повинуясь ее желанию, даже не придвинулся к ней. Через несколько минут его собственное дыхание стало глубоким и спокойным. Пилар почувствовала громадное облегчение и наконец расслабилась. Скоро она заснула.
Проснувшись утром, Пилар обнаружила, что Рефухио рядом с ней уже нет.
Трудно было поверить, что Пасха была совсем близко. Во время их морского путешествия время, казалось, застыло на месте. А теперь, получается, зима уже позади. И сегодня Страстная пятница. Донья Луиза собиралась на утреннюю службу в церковь Сен-Луи, после того как посетит губернатора. Слегка потрепанный кабриолет отыскался на заднем дворе за хлевом. А рядом с еще одним сараем-развалюхой обнаружили одиноко пасшуюся лошадь. Словом, донья Луиза могла с шиком прокатиться до города и предложила Пилар составить ей компанию.
Пилар с радостью ухватилась за эту возможность вырваться из дома. Она очень тщательно оделась, выбрав серое платье с белым корсажем и накинув на голову белую мантилью. Когда она забралась в двухместный экипаж и уселась рядом с доньей Луизой, ее лицо выражало отчаянную решимость.
По традиции церковная служба в этот день не сопровождалась колокольным звоном. В церкви царила благочестивая тишина. Пилар с подобающим доброй католичке жаром произнесла несколько молитв, но мысли ее были далеко отсюда, и думать о спасении души было некогда. Она почти не слушала того, что говорил священник, и не замечала убогого убранства церкви. Правда, на миг ее внимание привлекли несколько деревянных фигур святых. Но они были так аляповато раскрашены и так чрезмерно облиты позолотой, что невольно наводили на размышления о мирской суете.
Когда женщины вышли из церкви, Пилар оставила донью Луизу одну, объяснив, что у нее остались кое-какие дела в городе. Такой поворот событий пришелся Луизе совершенно не по вкусу. Она ни за что не хотела отпускать Пилар, пока та не скажет определенно, куда собралась. Не обращая внимания на протесты вдовы, Пилар умчалась от нее в приподнятом настроении.