— Дела… — протянул я.
— Не то слово, — кивнул Шустрый. — Старая Зона последние деньки доживает. «Монолитовцы» с наемниками в ней каждую тропку знают, потому Валерьяну с Лукашом и Ворониным ничего не светит.
— Ну, насчет последних деньков это ты загнул, — хмыкнул я. — Если Зона не захочет, значит, все будет по-старому. Или по-новому — если захочет.
— Это да, — кивнул торговец. — Тут не поспоришь.
— Слушай, — сказал я, внезапно осененный одной мыслью. — А ты случайно не слышал, на днях девчонка Периметр не переходила? Ну, фигуристая такая, волосы золотистые, глаза синие?
…Когда девушка уходит от тебя, заноза в сердце все равно остается. И каждый думает, что, если вернуть все как было, саднить перестанет, при этом прекрасно зная, что обманывает сам себя, — как было, уже никогда не будет. А если и будет, то, скорее всего, плохо и недолго. Или сильно по-другому. Но почему же, осознавая все это, каждый из нас все равно пытается вернуть прошлое?..
Шустрый внимательно посмотрел на меня. Потом на тарелку. Потом снова на меня.
— Тебе это точно надо? — спросил он.
— Мне это точно не надо, — честно ответил я. — И никому это не надо. Но все-таки — она в Зоне?
Шустрый кивнул — а может, просто он был слишком пьян и его просто немного качнуло вперед. Переспрашивать я не стал. Тем более что четверть часа, о которой говорил торговец, уже пять минут как миновала.
— Удачи, Шустрый, — сказал я, поднимаясь со скамьи.
— Удачи, Снайпер, — прилетело мне в спину…
Торговец не обманул — в туалетном бачке обнаружился герметичный пластиковый пакет с заказом. Я тщательно вымыл руки, обтер пакет туалетной бумагой, распечатал. Угу. Пистолет, глушитель отдельно, коробка на сорок патронов 45 АСР с надписью «Made in USA», десять в магазине. Нормальная тема и для удобства расчета, и чтоб пружину не перегружать без надобности. И запасной магазин в придачу сверх договоренности. Молодец Шустрый.
Я привычно проверил оружие. Отличная машинка, для начала сойдет.
Положив пистолет с отсоединенным глушителем в специальный потайной карман под подкладкой куртки, я распределил по карманам остальное и непринужденной походкой покинул место общего пользования.
Шустрого в зале уже не было. Губастая официантка убирала его стол, составляя на поднос пустые банки из-под пива и грязные тарелки. Новичков тоже след простыл — не исключено, что торговец увел их за собой, словно дудочник из немецкой легенды, оперативно вдув им в уши свой вариант средневековой волшебной музыки.
Лишь двое военных — старший сержант и лейтенант, — умяв по банке китайской тушенки, хлебали на десерт мутное разливное пиво из тяжелых стеклянных кружек, чудом сохранившихся еще со времен застоя.
Я направился было к двери, прикидывая на ходу как бы мне половчее перебраться за Периметр, — в настоящее время у меня уже было как минимум две причины для того, чтобы вернуться в Зону. Но военные, похоже, сейчас были в той кондиции, когда человек еще не пьян, но уже и не трезв, и безудержная удаль, порожденная промежуточным состоянием разума, требует либо нажраться в хлам, либо выплеснуть на кого-нибудь раздражение в случае, если продолжение банкета по каким-то причинам невозможно.
— Глянь, Роднянский, какая рожа черная, — громко сказал лейтенант. — Пока мы тут кровососов кормим, они, мля, в Ниццах хари свои коптят.
Судя по упитанной летёхиной ряшке и «нулевому» камуфляжу без малейших следов пребывания в Зоне, кровососа он видел только на картинке. Но это уже был малозначительный факт его биографии. Просто мой мозг выдал бесполезную информацию и быстренько начал перестраивать нервные импульсы в соответствии с обстановкой.