— Один тип меня только что узнал. Надо живей двигать.
Она пошла рядом с ним; они проследовали по красному ковру мимо главного танцевального зала. Здесь тоже теснились люди, но не так густо, как внизу. Эту толпу легко можно было обогнуть по краю.
— За следующим балконом есть служебный лифт, — сообщила она. — Идет в подвал. Просто не верится, что ты пришел.
В ближайшем просвете между людьми он свернул направо, опустив голову, и посильнее надвинул шляпу на лоб.
— А что еще я мог сделать?
— Сбежать.
— Куда?
— Господи, да не знаю. Все так делают.
— Я так не делаю.
Они шли вдоль задней части антресолей, толпа снова сгустилась. Внизу губернатор, завладев радиомикрофоном, объявлял сегодняшний день — день открытия отеля «Статлер» — Днем штата Массачусетс, поднялись приветственные крики, все уже были порядочно на взводе, и Эмма поравнялась с ним и слегка толкнула его локтем, чтобы он повернул налево.
Теперь он увидел: после того места, где их коридор пересекается с другим, — темный угол за банкетными столами, огнями, мрамором, красным ковром.
Внизу духовой оркестр надрывался вовсю, и толпы на антресолях били каблуками, а фотовспышки сверкали, хлопали и шипели. Он подумал: интересно, кто-нибудь из газетных фотографов заметит потом, у себя в редакции, некоего парня на заднем плане одного из снимков, парня в желтовато-коричневом костюме, за голову которого обещана кругленькая сумма?
— Налево, налево, — бормотала Эмма.
Он свернул влево между двумя банкетными столами, и мраморный пол сменился черной плиткой. Еще пара шагов — и они у лифта. Он нажал кнопку «Вниз».
Четверо пьяных мужчин прошли вдоль края антресолей. Примерно двумя годами старше Джо. Горланят «Поле битвы».[12]
— Над алыми трибунами взовьются флаги Гарварда, — фальшиво тянули они.
Джо снова надавил кнопку «Вниз».
Один из мужчин встретился с ним глазами, потом хищно глянул на зад Эммы и толкнул приятеля локтем. Они продолжали петь: «И в небе отдается рукоплесканий гром».
Эмма коснулась его кисти своей.
— Черт, черт, черт, — твердила она.
Слева от них официант пробился через две кухонные двери, держа на весу большой поднос. Он прошел в каких-то трех футах от них, но даже не посмотрел в их сторону.
Гарвардцы ушли дальше, но песня еще слышалась:
— Вперед, ребята, в бой! Сегодня победим!
Эмма протянула руку мимо него и сама нажала кнопку.
— И Старый Гарвард навсегда!
Джо подумал, не просочиться ли им через кухню, но он подозревал, что это замкнутая клеть, где в лучшем случае имеется подсобный лифт, чтобы доставлять блюда из главной кухни, расположенной двумя этажами ниже. Задним числом он сообразил, что разумнее было бы Эмме прийти к нему, а не наоборот. Если бы только он мыслил ясно. Но он уже забыл, когда это было в последний раз.
Он снова протянул руку к кнопке, но тут услышал, как к ним поднимается кабина.
— Если в ней кто-то есть, просто повернись спиной, — сказал он. — Они будут спешить.
— Увидят мою спину — не будут, — пообещала она, и он улыбнулся, несмотря на весь груз забот.
Пришла кабина, но дверцы не открывались. Он отсчитал пять ударов сердца. Сдвинул решетку. Открыл дверцы пустой кабины. Обернулся к Эмме. Она вошла первой, он — вторым. Он закрыл решетку и дверцы. Повернул рычаг, и они начали спуск.
Она положила тыльную сторону кисти ему на член, и тот сразу же отвердел, едва она закрыла его рот своим. Свободной рукой он скользнул ей под платье, между жаркими бедрами, и она застонала прямо ему в рот. На ее щеки закапали слезы.
— Почему ты плачешь?
— Потому что я, может быть, тебя люблю.
— Может быть? — переспросил он.
— Да.
— Тогда смейся.
— Я не могу, не могу, — отозвалась она.
— Знаешь автовокзал на Сент-Джеймс?
Она сощурилась, глядя на него:
— Что? Конечно знаю. Разумеется.
Он вложил ей в руку ключ от камеры хранения:
— Это если что-нибудь случится.
— Что случится?
— По пути к свободе.
— Нет-нет-нет-нет, — ответила она. — Нет-нет. Держи у себя. Я не хочу.
Он отмахнулся:
— Спрячь в сумочку.
— Джо, я не хочу.
— Там деньги.
— Я знаю, что там, и я этого не хочу.
12
«Поле битвы» — гимн объединенной спортивной команды Гарвардского университета «Гарвард кримсон».