- Вадим, ты случаем не на флоте служил?
- Нет, Вазген Анатольевич... вы же в курсе, я отбывал наказание в местах лишения свободы.
- Узлы откуда знаешь?
- В яхт-клубе на «Кадете» ходил.
- Понятно, поехали дальше.
Во втором квадрате – раздутые ноздри Топотуна и желваки на скулах. Последнее упражнение, подзатыльник, кровь, пустой пост, сигаретный дым. Вновь пауза на пульте.
- Курил, Топотун?! Отвечай!
- Только одну…
- И не в затяг? Ладно, посмотрим, чем кончится всё.
Топотун берёт трубку, говорит, кладёт трубку, идёт по коридору. Некоторое время ничего не происходит. Затем на экране появляется Сурок, который тащит неподвижное тело к посту, развязывает галстук, переворачивает жертву вниз лицом и крепко вяжет швартовочным узлом руки. Шония перематывает плёнку вперёд. Стажёр скотчем обматывает ноги охраннику. Затем садится в кресло и начинает спокойно вязать оксфордский узел.
Вазген выключил телевизор.
- Вадим, у тебя было время до утра. Узел получился?
- Получился, – Сурок уставился в пол.
- Покажи.
- Вот, - парень достал из кармана смятый галстук и за десять секунд сделал оксфордский узел.
- Слава Богу, хоть что-то за ночь позитивное, – Вазген погладил свою лысину. – А теперь слушайте, друзья, приказ.
Взял компьютерную распечатку и поднёс к уставшим глазам:
- За грубое нарушение производственной дисциплины при исполнении функциональных обязанностей старшего охранника Тимофеева Ивана Ильича перевести на должность уборщика туалетных помещений сроком на три месяца. Всё, свободен. Поработаешь в новом дресс-коде… без галстука.
Когда дверь за охранником закрылась, Вазген повернулся к Сурку и тяжело вздохнул:
- Что мне делать с тобой, Вадим. Выгнать? Так ведь пойдёшь на третий круг.
Помолчал.
- Обещал покойной матери присмотреть за тобой. Я ведь её хоронил, пока ты чалился.
- Спасибо, Вазген Ана…
- Молчи! Не доводи до греха.
Опять задумался.
- Переходишь охранником ко мне на дом. Режим вахтовый, неделя через две. Платить буду, как здесь. Потом что-нибудь тебе придумаем… без галстука, если уж ты его так не любишь, - Вазген написал на визитке несколько слов. – Старший на месте всё объяснит. Иди с глаз моих.
Сурок прочитал буквы на визитке.
- Вазген Анатольевич, а где этот посёлок Луч?
«ЛУЧ НАДЕЖДЫ»
- Ничего лишнего с собой не надо. Берёшь только паспорт и портфолио.
- Паспорт и что?
- Портфолио – набор твоих фотографий. Ну, там… в разных интерьерах, в красивых платьях, с прической… ну, в общем, чтоб посмотреть было на что. Товар лицом надо. Ферштейн?
- А где я их возьму?
- Портфолио, Леська, снимают в студии. Я знаю одного, жуткий профессионал, всё делает зафигически и недорого.
- Недорого – это сколько?
- Долларов пятьдесят. Это с макияжем…
- Ого, Марина! Пятьдесят долларов. Где я их возьму?
Две юные девицы сидят под навесом на бульваре Макарова и пьют пиво из бутылок. Середина зимы, а в Николаеве «бабье лето». Платаны сбрасывают прошлогодние листья на нестриженый зелёный газон. Легкий ветер колышет водную гладь Ингула, и одинокая яхта галсами спешит на Стрелку.
- ...И это только фотографии. Ещё две с половиной сотни агентству.
- За что?
- Они за эти бабки размещают тебя на сайте. Затем через них ты начинаешь общаться с женихом, потом он приезжает сюда: если подходите друг другу – заключается брачный контракт. И – в Европу!
- Да ладно!
- Я тебе говорю. Там женихов немеряно. Они от наших баб тащатся по полной. Вот увидишь. Идём, я тебя с фотографом познакомлю.
- Так у меня всё равно денег нет.
- Да мне фотки забрать. А ты посмотришь, куда потом идти.
Студия фотографа – в старом доме на тихойАдмиральской улице. Худой очкарик лет сорока, совершенно лысый, широким жестом пригласил войти.
- Валера, знакомься, твоя будущая «пациентка» Леся Макаронова…
- Очень приятно. Проходите в столовую, там кофе наливают, я через три минуты освобожусь.
Исчез за ширмой.
***
- Вот, теперь ты для мужиков не просто Марина, а вожделенный образ, – лысый положил на стол пакет и диск.