- А депутаты? Не будут против?
- Они тут при чём?
- Исполком принял решение, что все операции с животными проходят через комиссию горсовета по культуре. Это же живая коммунальная собственность.
- Подожди… Первый раз слышу.
- А кто из нас член исполкома? Ты или я? Наверное, сам и голосовал за это.
- Да какое голосование? Ты что, не знаешь, как заседания проходят? Собрались, друг на друга посмотрели. Клуб почётных горожан… Всё за спиной решается...
- Ну, если и ты ничего не решаешь, то что говорить нам, простым смертным?
- А есть мысли, кто отравил?
- Даже не могу представить. Может, кому-то не нравится, что ты деньги на животных тратишь? Знаки тебе посылают? Мерзкие рожи…
РОЖА МЕРЗКАЯ
Фу, какая рожа мерзкая! - скривилась Олеся Макаронова. Её пригласили в брачное агентство, чтобы вручить фотографию потенциального жениха.
- Ну, он же совсем старый. Сколько ему?
- Мы не говорим настоящий возраст клиентов. При встрече спросишь. Но он ещё не совсем старый, девочка! – регистраторша развернула монитор к Олесе. – Вот, посмотри, это настоящие старики, для которых мы – последняя надежда.
Макаронова с отвращением смотрела на фотографии. Морщинистые деды в инвалидных колясках, безногие калеки с костылями и горбуны с палочками. Коллекция импортных женихов брачного агентства скорее напоминала полевой госпиталь инвалидов большой войны.
- Многие из них действительно покалечены в боях, – угадала мысли регистраторша. – Может быть, даже и за Гитлера воевали. Но ты, девочка, не переживай. Нет худа без добра. Мы составим хороший брачный контракт. Когда муж наконец-то умрёт, ты обязательно наследуешь его имущество в Европе. Смотри, какой у тебя бойкий дядька по сравнению с другими. Домину построил в Варваровке, фазанов разводит, кроликов…
- Так он что, ещё и живёт здесь?!
- В Варваровке, Леся.
- Фу…
- Зато есть собственность в Кёльне, и он, на всякий случай, гражданин Германии. А это автоматически сделает и тебя гражданкой Евросоюза. Кроме того, очень энергичный, вменяемый...
- А как зовут?
- Рихард… Рихард Ланге. Инженер-механик, вдовец. Два взрослых сына, внуки. Поживёшь немножко в Варваровке, а затем уедете в Германию. Он хороший человек, порядочный. Поверь мне, девочка, я давнов этом бизнесе и чувствую, что у тебя всё сложится.
- А когда я встречаюсь?
- Я позвоню, сообщу место и время.
- А может ещё кто-нибудь есть?
- Потом и других покажу, если не подойдёт этот.
- Ладно.
- На первой встрече много не болтай, внимательно слушай и поддакивай.
- А как я буду поддакивать, если на немецком не понимаю?
- Тебе и не нужно знать. Он много лет тут живёт. По-русски говорит не хуже нас.
***
- Фу, Леська… – Марина внимательно рассматривала фотографию Рихарда Ланге. - Уши мохнатые. Не нос, а клюв какой-то. Сколько ему лет? Сто тридцать или сто сорок?
- Не знаю,– Макаронова затушила сигарету. – Мне говорили, что нос и уши у человека растут всю жизнь.
- Вот-вот, представляешь, сколько лет ему понадобилось, чтобы отрастить такой шнобель и локаторы. Давай ещё по пиву, я прямо расстроилась за тебя… Может, тебе другое агентство поискать? А?
- Я бабки им уже отдала…
Марину и Олесю теперь сближали общие матримониальные темы. У Марины в брачном агентстве рейтинг рос не по дням, а по часам. За две недели она поговорила – по скайпу через переводчика – с двумя десятками иностранцев. С пятью завязались виртуальные отношения. Трое из них уже прислали деньги, чтобы «Мариночка могла купить себе какой- нибудь небольшой сувенир». Марина выбрала золотой браслет с «висюльками» в виде животных и по очереди показала в веб-камеру подарок всем троим. Каждый из иностранцев узнал, что это именно он купил невесте подарок.
Девушка действовала строго по плану, разработанному профессионалками из агентства. Сегодняпришло время рассказать женихам о том, что сильно заболела мама и срочно нужны деньги на лечение. Теперь Марина не сможет так часто разговаривать «со своим любимым козликом», потому что берёт вторую работу. На ней она будет и днём и ночью. Но если «козлик» будет так добр, что поможет небольшой суммой (какие-то двести-триста евро!), они смогут общаться в прежнем режиме. Двое сразу же прислали перевод по «Western Union», а третий пока «морозится».
- Пришлёт, жмот, никуда не денется, - Марина подняла бутылку пива «Янтарь». – Ну, за нас – красивых, за них – не жадных!