- …Эй, подруга, ты что здесь делаешь? – Олеся подняла глаза и увидела Вадима Сурка. – Какого чёрта шарахаешься по барам? Я ж тебе сказал залечь поглубже и носа не казать.
- Ой, Вадик, милый. Как хорошо, что ты… У меня тут такое… - сразу осеклась, чтобы не сболтнуть лишнего. – Слушай, я есть хочу…
Сурок присел рядом.
- Пожрёшь и вали. Подойди сюда, - махнул рукой официантке, - принеси что-то этой…
- Пить будете? – раздражённая девица спрятала блокнот.
- Водки, - быстро сказала Олеся.
Сурок кивнул.
- Двести водки, две рюмки.
- В меня стреляли… – глаза девушки наполнились слезами.
- В тебя? Кто? На хрен ты кому сдалась!
Принесли солянку, два салата и графинчик водки. Олеся расплакалась.
- Подожди, - Вадим наполнил рюмки, - выпей и успокойся.
Девушка рывком влила водку и поперхнулась.
- Они это… приехали, ворота выбили, стрелять начали. А потом он бросил бутылку – и они взорвались…
- Стоп, стоп! Давай сначала. Я тебя посадил в такси. Ты куда поехала?
- К своему жениху в Варваровку.
- К Геббельсу, что ли?
- Ну да…
- И что дальше?
- Там я увидела Пауля – внука Рихарда, которого Вазген сначала хотел убить, а потом закрыл у себя дома под охраной…
- Стой… что ты мелешь? Следи за базаром. Кого Вазген хотел убить?
- Пауля... - Водка упала, стало спокойно и тепло. – Я у Вазгена видела из окна, как вытаскивали носилки, а потом охранники сказали, что утопили машину. Потом Пауль очнулся и сбежал. Это же внук моего дедугана. Ты понял, как оно всё замутилось? Вадим, я загрызу пока…
Сурок мрачнел с каждой минутой. Всё, мне конец. Олеся стала говорить громче.
- Потом приехали бандиты и начали стрелять…
- Тихо, блин. А ты что?
- Патроны подавала, - прошептала Олеся. – И в санитарку играла. Хотела перевязать, он не дался.
Она всё видела. Сегодня в Варваровке зажмурили Славу и Димона… Вован вечером умер в больничке. Тачку сожгли… Вазген чёрный весь. Он меня грохнет, если узнает, что я с этой сукой связан. Хоть и не при делах, а всё равно… они сначала убивают, а потом разбираются…
- Я узнала всех. Это люди Вазгена, я их видела…
- Слушай, мать, ты кому-то рассказывала про это?
- Ну да. Менты были и какая-то баба.
- Какая баба?
- Сказала – за Паулем приехала. Ей рассказала, а ментам нет. Что я ссученная – с ментами связываться? Ничего не видела, ничего не знаю, зашла случайно…
- Давай ещё бахнем, Леська. За здоровье. Слава Богу,что выкарабкалась…
- Ты ещё водочки закажешь? Тут уже на дне.
- Конечно, конечно. Какие проблемы? Деньги есть.
Нужно срочно звонить Вазгену. Если я его предупрежу, мне зачтется. Он добро помнит...
- Сейчас ещё закажу, – Вадим встал. – Посиди, мне нужно позвонить. Тут музыка мешает.
Олеся нетрезвым взглядом обвела бар. На стойке тихо играло радио. Сурок вышел на улицу, набрал телефон Вазгена, всё ему быстро протараторил. Молча выслушал инструкции. Затем вернулся в бар и взял ещё водки.
- Так, что думаешь делать? – Сурок разлил по полной, придвинул рюмку к Олесе.
- Не знаю, домой нельзя – мать звереет. К Маринке тоже. Может, дядю Колю найти? Он завсегда мне рад.
Они посидели ещё некоторое время, болтая обо всём. Девушка быстро пьянела. Громко смеялась, много курила. Через некоторое время к столу подошли двое мужчин в одинаковых серых пальто.
- Олеся Сергеевна Макаронова?
- Да. А что такое?
- Майор уголовного розыска Вороненко, – вытащил из кармана какое-то удостоверение и поводил перед лицом пьяной девушки. – Вы должны проехать с нами.
- Шо это?
- Да не шо, - грубо сказал второй. – Встала и пошла с нами. Пока из свидетеля не стала подозреваемой!
- Это ваши вещи? – первый показал на дамскую сумочку.
- Мои, - нетвёрдо ответила Олеся.
В машине её плотно зажали с обеих сторон на заднем сиденье. У девушки от усталости и пьяной сытости слипались глаза. Ей было хорошо и впервые за много дней спокойно. Сквозь полудрёму она слышала разговоры, в которых мелькали знакомые имена.