- Мировая хреновина!
- Йа-а-а!
- Сколько человек за раз бьет?
- Не знаю, - прищурился Вик, - сам давно хотел попробовать.
- Здоровенная говнина! - похвалил длинный Гути.
- Слона свалит!
Чумазый чертенок Фриц протолкался к ногам Вика и дернул его за брючину:
- Дяденька, я хочу какать!
- Что? - вздрогнул Вик.
- Кааакать! Кааакать!
- Господи, мне-то что за дело? - нервно зашипел мужчина.
- Вы должны мне дать бумажки, - терпеливо объяснил, хлопая глазенками, мальчик своим сиплым голоском.
- Ублюдки! - рявкнул Вик, и детей шатнуло в стороны. - Как! Же вы! Мне! Надоели!
Он выдавливал на крике эти слова, мгновенно передергивая затвор и паля по разбегающимся ребятам: Как!.. - и Гути рухнул в еще теплое кострище - же вы!... - и Герта, девочка с голубыми волосами и мордочкой лисенка с криком покатилась по камням, - мне!.. - кувыркнувшись в воздухе, упал на бок крошка Люк, - надоели!! - и уже шестеро малышей дергаются в судорогах на площади Содома, только... хромоножка Фриц непостижимо быстро улепетывает вдаль! Вот он вскарабкался на кучу гнилья на краю площади, взмахнул руками - выстрел: мимо! - и полетел дальше, и уже мелькает издевательски среди поваленного содомского жилья его черная голова. Вик опустил ствол, быстро протер глаза, вскинул оружие снова. Пальцы его вспотели. Выстрел!
- Дерьмо! Гребаное дерьмо! - прошипел Вик. Мальчишка уже лез на холм за чертой города, песок осыпался у него под ногами, струйками затекал за шиворот. Как можно с больной ногой так бегать?! Грязно-белое перепуганное личико Фрица на миг повернулось к Содому и тут же исчезло за пепельным гребнем. Вик мог поклясться - на лице Хорти, глядевшей вслед беглецу, проступило подобие торжествующей улыбки.
- Бамбула! - вспомнил бывший священник, и демон вылетел из Мясорубки, словно пробка из бутылки шампанского. Вик только указал ему на цепочку следов на песке, и тот словно гончая за зайцем, рванул за мальчишкой.
Когда на северной дороге показались бегущие к лагерю Гай и Кати, почти все уже было кончено. Вик брезгливо взял двумя пальцами из пыли треснутое зеркальце Герты и швырнул его в Мясорубку. Бамбула с визжащим от страха Фрицем несся к Вику, разнося в щепы остатки повозок шарнирами коленей.
- ArrХte! Стоять! - на бегу закричала Кати, - нет! Нет!!
Вик, не выпуская винтовки, принял у демона тщедушное тельце, сделал шаг к ревущей центрифуге.
- Вик, пожалуйста! - это уже Гай.
- Негодяй! Негодяй!
Бамбула тупо замер на месте, уставив круглые гляделки куда-то внутрь своего чудовищного естества. Демон выполнил свою задачу; теперь происходящее между хозяевами не волновало его.
- Вик, брат, не делай этого, ну погоди же!
- Ты предал своего Господа ради какой-то бабы, - со смесью удивления и презрения процедил Вик.
- Сволочь! Ты не есть его Господь! - Кати проворно подхватила с земли ржавый прут и метнула в голову Вика, но тот оказался проворнее и, уклонившись, с силой ударил девушку стволом винтовки в лицо. Кати с каким-то жутким, нечеловеческим ревом осела на землю. Кровь хлынула из сломанного носа ручьем.
- Прошу тебя, милый, дорогой, сладкий, - запричитала девушка, то и дело переходя на французский, - что хочешь тебе буду сделать, не убивай последнего маленького! Не убивай, всю жизнь буду твоя esclave, буду стирать, готовить, буду все делать, только поставь маленького на землю!!
Перепуганный насмерть, Фриц мешком висел на плече Вика. Большой палец его правой руки покоился во рту, взгляд остекленел.
- Вик, я тоже тебя прошу! Всего один малыш! - Гай упал на колени рядом с Кати, - только один, ну не ради нее, ради меня - пожалей!
- Что это? Швайни вернулся? - воскликнул вдруг Вик, указывая куда-то за их спины.
Гай и Кати испуганно вздрогнули и повернулись к нему затылками. Склоны холмов, окружавших город, были безлюдны, как поверхность лунного моря. В ту же секунду раздался чмокающий звук, сменившийся громким удовлетворенным чавканьем. Повернувшись снова лицом к своему другу, Гай больше не увидел в его руках мальчика.
- Je vais te tuer! Убить тебя! - заревела негритянка, вскакивая на ноги, и - взмах винтовки - вновь тяжело рухнула на землю с рассеченной скулой.
Гай медленно поднял ствол парализатора.
- Не смей бить её, слышишь?
- Или что? - рассмеялся Вик.
- Прекрати бить её, или я... или я...
- Что ты сделаешь? - Вик, скривившись, глядел на Гая. Ствол его ружья был задран к небу.
- Я убью тебя, - прошептал Гай.
- А? Не слышу! Ты что-то сказал, брат, или просто пернул?
- Не трожь её, или я убью тебя!
- Не надо! - со слезами сказала Кати. Тяжело дыша, она поднялась на ноги, - Не надо. Пусть он убивать меня. Я хочу умирать.
- Кати, - Гай отступил на шаг.
- Мои маленькие les enfants sont dИjЮ morts. Я не жить тоже.
Лицо Вика дрогнуло.
Девушка опустилась перед ним на колени, быстро прошептала по-французски молитву, прижав окровавленные руки к лицу, и бесцветно сказала:
- Стреляй, убийца.
- Ты думаешь, я не смогу, дрянь? - зло спросил Вик.
- Не сможешь! - рявкнул Гай, ствол его парализатора ходил ходуном, - только попробуй! Только попробуй, скотина, психопат!
- Ты грозишь мне, щенок?
- Я больше не щенок, тебе лучше понять это!
И тут Вик успокоился. Он оглянулся и посмотрел на округлый, покрытый копотью множества костров жертвенный камень в пяти шагах позади. Бывший священник неторопливо направился к нему и, смахнув спекшиеся комки угля и черные, изглоданные огнем веточки человеческих ребер, уселся на край. Винтовку Вик бросил в пыль у ног.
- Зачем ты сомневаешься во мне, брат? - сложив на коленях руки, мирно проговорил он. - Ты думаешь, меня пугают твои угрозы? Да ты похож на мальчишку, который оказался у подножия божьего престола и вместо того, чтобы смиренно молить об искуплении грехов, грозит Создателю своим жалким кулачком. Мальчишка, пацан, наложивший в штаны - вот кто ты. Не оскорбляй меня сомнением, парень. А сейчас я расскажу тебе одну притчу, и тогда сам решай - в меня или в эту женщину стрелять.
Гай замер, опустив оружие. Между ним и Виком стояла на коленях Кати, низко склонив голову. В нависшей тишине Гай расслышал тихое, заунывное бормотание на незнакомом языке. Похоже, девушка уже слабо понимала, где находится.
- Жил один хороший парень, - начал Вик, - как и все, он был мал и ничем не выделялся среди соседей, но любил свою жену и маленького сына, честно работал, и по мере сил старался не гадить Господу. Как и все предавался он доброму греху, но Бог простил ему, как прощает Он иногда тем, которые не ведают, что творят. И когда пробил последний час, Он возложил на парня особую миссию - тяжелую, горькую миссию, но очень важную и почетную. Однако наш герой оказался слаб и при первом же серьезном испытании сломался. Не выдержал. Он и раньше трусил, малодушничал, прятался в бою за чужую спину. Но когда дьявол подкинул ему самый простой и древний, как мир соблазн - еще тот, которым он достал в раю Адама и Еву - этот парень тут же забыл о своем высоком бремени, и, роняя слюни, рванул за искушением. Как быстро он сделал свой выбор! Соблазнился, предал своего Господа, но этого мало - наставил полученное из рук Бога оружие на своего учителя и друга, коего все это время звал братом. Не догадываешься, о ком я?
- Вик, ты слишком...
- А помнишь ли ты, Гай, малыш, что вчера эта женщина стреляла в тебя, и что я, именно я спас тебе тогда жизнь? Скажи-ка мне, Гай, помнишь ли ты об этом сейчас, направляя на меня пушку?
- Помню, - выдавил Гай, - но...
- Обожди. Сейчас я объясню тебе, как это произошло. Ведь дело вовсе не в жалости к детишкам, да? Давно ли мы с тобою спасли пятерых ребят из лап педофилов, и разве не ты сам, вот этими руками, заталкивал малышей в Мясорубку?! Разве не ты уговаривал плачущего пацана не длить страдания и отправляться на небо?! Так что же с тобой случилось с тех пор? Ты заболел? Нет же - вид у тебя просто цветущий. Тогда что? А-а-а-а! Может быть, ты полюбил эту девушку, эту черную нимфу, представшую пред нами так внезапно в своем кисейном хитоне? Может быть, для тебя нет более в этом бедном спаленном свете никого милее и важнее, чем она? Ты возлюбил ее, Гай? - почти с сочувствием спросил бывший священник и потянул сигарету из пачки.