Чем дальше, тем больше мне не нравилось то, что она говорила. Не знаю, что там за существа такие, которые с давних пор спят, а нынче бодрствуют, но встречаться с ними мне точно не хочется. А тем более что-то у них забирать. Наверняка же они доброй волей со своим имуществом расставаться не захотят.
— Мне не нужно все, что покинет тайники, хотя добра у этих теней прошлого, поверь, накопилось немало, — продолжала тем временем вещать Хозяйка. — Я хочу лишь получить каменную голову дикого зверя с оскаленными клыками. Там такая есть, не сомневайся. Изначально их было четыре, но сейчас осталась лишь одна, последняя. Вот ее ты мне и принесешь.
— А остальные три куда делись? — неожиданно для всех влезла в разговор Марина.
— Две попали в руки людей, которые сами не поняли, что обрели, — ответила ей владычица. — Третью же умыкнул один хитрец-колдун, который обвел вокруг пальца и тех, кому она принадлежала, и, что уж скрывать, меня. Редкостный пройдоха. Мне бы на него злиться надо, а я всякий раз, вспоминая ту историю, смеяться хочу. Ох, до чего ловкая шельма!
— Смеяться, — проворчал Пров и сдвинул густые брови. — В скалу этого шутника лет на сто затворить бы, потом на часок выпустить, чтобы он молочка попил и по травке побегал, да снова на сто лет туда же! Паскудник такой!
— Да он уж помер давно небось, — предположил Глузд и осушил кубок с медовухой. — Лет прошло сколько?
— Не думаю, — качнула головой Хозяйка. — Больно хитер. Не удивлюсь, что он и Смертушку вокруг пальца сумел обвести так же, как меня тогда. И если так, то кто знает, авось еще и свидимся.
— А что за зверь? — спросил я. — Как вообще эта голова выглядит? Размера какого?
На самом деле вопросов у меня было куда больше, но начать я решил именно с этих. Может, там башка с дом величиной, ее захочешь — не допрешь.
— Зверь сам похож на нашу рысь, но немного друго,й — подумав, ответила повелительница. — Клыки побольше, уши не такие. Тот колдун его «пантерой» назвал. Мне такая живность неизвестна, но раз сказал, то, наверное, она бегает где-то на белом свете. Тут этому охальнику врать резона не имелось.
Краем глаза я заметил, что Светка после этих слов немного насторожилась.
— Цвета она черного, как сама Ночь. И не сильно велика. — Хозяйка покрутила ладони с растопыренными пальцами над столом. — Где-то вот такая. Ну или чуть побольше.
Выходило, что искомый предмет размером будет со среднестатистическую дыньку-«колхозницу», то есть без проблем влезет в рюкзак. Уже хорошо. Уже легче.
— А, часом, не на острове ли это диво хранится? — Метельская подперла голову рукой. — На том, что находится посреди озера, которое люди Тургояком называют?
— Раньше оно носило другое имя, но нынче именно так его и кличут, — в очередной раз улыбнулась Хозяйка. — Ишь как сметлива!
— Так я же местная, — пояснила оперативница, — родной край люблю и знаю. Короче, народ, по ходу мы на остров Веры идем.
— Веры в кого? — заинтересовался Аркаша. — В древних богов? Вроде о них речь шла.
— Да нет, там не конфессиональная тема, его по имени одной отшельницы назвали. Она там жила. И вообще — не лезь в разговор!
— Любознание не порок, — неожиданно встала на защиту юноши Глаша, чем всех нас, и в первую очередь непосредственно Аркашу, удивила. — Особенно если к месту.
— У острова того тоже название не одно, — молвила Хозяйка. — И первое из них ему вовсе не люди дали, а те, кто в этих краях обитал до них. После же его Пинаевым звали. Прятался там один лихой человек, я сама ему дорогу в те края указала. Давно было.
— Пинай, — уверенно заявила Метельская. — Соратник Пугачева, который смог от плахи уйти. Значит, он не легенда?
— Нет, — качнула головой владычица. — Но я не из жалости это сделала и не потому, что смелость его меня впечатлила. Он за мою помощь смог отдариться, да так, что я приказ отдала припасов ему с собой положить. Лет пять он там обитал, а после куда-то ушел и больше в мои края не возвращался. Может, и дольше бы пожил, да только кровавая луна на небосвод вышла, тот раз крайний перед нонешним аккурат был, а следом за ней старые хозяева проснулись. Пинаю ума хватило понять, что тут саблей да смелостью дело не решить, вот он и взял ноги в руки.
Это что ж там за существа такие, если отбитый на всю голову «пугачевец», который ни бога, ни черта наверняка не боялся, с острова срулил? Наверняка при этом прекрасно понимая, что там, за горами, ему спокойной жизни не дадут?
И еще — почему, интересно, она сама ту голову не прибрала? За столько-то лет? Или кто-то из подручных этого не сделал? Нет, ясно, что какая-то причина на это есть, причем наверняка веская. Только вряд ли она мне ее назовет.