Наконец Мунк остановился перед одной из таких дверей, с виду ничем не отличающейся от предыдущих. На его руке блеснуло кольцо с камнем, таким же серым, как и одеяние слуги. Мунк потер камень мизинцем левой руки, совершив при этом кистью сложный жест, который вот так с ходу не повторить, как ни старайся. После чего, не отрывая мизинца от камня, дунул на то место, где у обычной двери положено быть ручке и замочной скважине.
Лис не поверил своим глазам – дверь бесшумно ушла вбок, прямо в каменную кладку, вместе с паутиной, ржавыми петлями и мощной оковкой толстенных дубовых досок, потемневших от времени.
Парня передернуло.
«Магия! Запрещенное действо, за которое полагается смерть на костре в любом графстве, если ты не принадлежишь к гильдии Сенситов или не являешься слугой Высших! Куда я попал? Мунк явно не Сенсит и уж точно не Посвященный. Тогда чей это замок? Неужто последователей Низших, по слухам, использующих черную магию Неупокоенных? Но тогда смерть на костре покажется невиданной милостью в случае, если меня поймают стражи Закона. Ведь я только что подписал бумагу о том, что являюсь членом гильдии, о которой никогда не слышал!»
Только сейчас Лис осознал, что наделал. И от этого ему стало совсем муторно. Подписать договор с людьми, использующими магию… Уж лучше тихо-мирно умереть на виселице за воровство, чем быть сожженным заживо. Или и того хуже – корчиться на колесе в страшных мучениях много дней, если Чистильщики Веры заподозрят, что ты использовал магию.
Но пути назад не было, разве только головой вниз, в бездонный пролет винтовой каменной лестницы. Но головой вниз пока не хотелось – свойственно человеку надеяться на лучшее до последнего. Вот Лис и пошел вслед за Мунком по коридору, открывшемуся за заговоренной дверью, – длинному, сырому, полутемному. Те же факелы на стенах, те же заросшие паутиной двери по бокам коридора…
«От сырости да плесени даже магия не помогает, – нервно усмехнулся про себя Лис. – Интересно, для кого построены эти казематы? Здесь же не одну сотню человек запереть можно».
Мунк остановился у одной из дверей и, произведя ту же процедуру с кольцом, шагнул в образовавшийся проход, поманив парня за собой. Лис, переступив порог, машинально провел рукой по косяку. Сплошной камень, никаких следов паза, в который могла уехать дверь.
«Точно магия», – подумал Лис… и неожиданно успокоился. Ну магия и магия, что ж с того? Живут себе эти странные люди в доме-замке, построенном внутри города, и, судя по поведению стражи, пользуются неслабым уважением властей. Значит, и ему нечего трястись, если запретные действа здесь в порядке вещей.
Он осмотрелся. Помещение здорово смахивало на келью служителя Высших, которую Лис видел в деревенском храме, когда носил Посвященному положенную ежемесячную десятину от скудных доходов дядьки Стаффа. Только здесь, понятное дело, стены были не деревянные, а сложенные из грубо обтесанного серого камня.
Стол заменял куб, высеченный из того же материала. Вместо табуретки – просто плоский серый валун, которого даже не коснулся резец камнетеса. Ворох подгнившей соломы в углу – это, небось, постель. А дыра в полу – сток для нечистот. Скудное убранство кельи освещал факел, воткнутый в рыжую от ржавчины железную драконью лапу, вделанную в стену, – такую же, как на лестнице и в коридоре. И на всем – налет слабой магии. Не надо быть колдуном, чтобы понять простейшее: факел хоть и чадит, но затухать явно не собирается. Окна в келье нет (оно и понятно, подземелье же!), но в то же время в ней не душно. И из стока не воняет, хотя должно непременно. Не бывает так, чтобы дерьмо, да не пахло. Ясное дело, магия…
Сзади послышался еле слышное «тук!».
Лис обернулся.
Понятно. Дверь, с виду толстенная, что твои крепостные ворота, тихонько встала на свое место после того, как из камеры неслышно выскользнул Мунк. Замечательно. И что теперь прикажете делать в этом каменном мешке?
Впрочем, недолго отсутствовал немой прислужник мессира. Лис только-только успел солому переворошить, мастеря себе лежбище поудобнее, как человек-змея заявился, неся в руках поднос с двумя плошками и небольшим кувшином с узким горлышком. Сгрузил все это на стол и, даже не посмотрев на парня, ретировался.
Лис полюбовался в очередной раз, как плавно ходит туда-сюда тяжеленная с виду дверь, но уже без особого удивления – человеку свойственно привыкать к необычному. Только что стоял столбом, рот открывши, а как удивительное повторилось раз-другой-третий, уже вроде оно и в порядке вещей. Вроде так и надо и по-другому вовсе быть не должно.