— Елки-палки, — испугался всерьез Степан, — я ж мамашины прихватил, давай рвать когти, пока не поздно, — и бегом назад, волоча по земле шест.
— Она у меня жадная до ужаса, — запыхавшись, объяснил у калитки, — хорошо, что не видела, крику бы было. Хозяйство-то у нас поделенное. Как вернулся из армии, так и поделили.
Простились давними знакомыми. Степан просил не забывать, наведываться, место всегда найдется.
Администраторша в гостинице уже сменилась. Удивительно бодрая и деловая для столь раннего часа, ярко накрашенная, новая дежурная подсказала номер Светланы.
Сергей постучал. Тишина. Еще раз, громче.
— Кто там? — откликнулся хриплый, не Светланин голос.
Сергей замешкался с ответом, но уже ворочали ключом.
Дверь отворилась, и он увидел вчерашнюю девицу с танцев. Выпученные ярко-голубые глаза, длинные худые голые руки и вся какая-то сухая, будто шелестящая, неспокойная, вот-вот сорвется и улетит, как испуганная стрекоза, — прямо так, как есть, в мятой несвежей коротенькой ситцевой рубашке, вылетит в форточку.
— Соседка ваша спит? — спросил тихо, чтоб не спугнуть, чтоб не оттолкнулась загорелыми стройными ногами от пола, не взмыла вверх.
— Ушла, — стрекоза смотрела настороженно стеклянными глазами.
— Как ушла? Давно?
— Не знаю. Я спала, не слышала.
— А вещи?
Стрекоза оглянулась.
— Вещи здесь. Она даже кофе пила, — сообщила новую подробность, но дверь придерживала, храня от него тайну комнаты.
— Как кофе?
— Очень просто, кипятильником вскипятила. И бутерброды ела.
— А еще что?
— Да ну вас, — рассердилась стрекоза, — вы что, детектив что ли? Что я вам все докладывать должна? И так разбудили ни свет ни заря.
— Простите.
«Чертовы фокусы, — злобно думал Сергей, спускаясь по лестнице, — не могла подождать, обязательно нужно романтизм свой демонстрировать. Слава богу, не долго терпеть осталось. А кофе попить не забыла и бутербродами запаслась. И полная уверенность, что никуда не денется, и полное безразличие. Конечно, зачем беспокоиться о холуе».
Забытое слово обожгло, словно плеснули в лицо кипятком. Он даже остановился, не замечая удивленного лица человека, разговаривающего в холле по телефону, не слыша его голоса.
«Вот как надо было бы сделать: оставить денег на дорогу, а самому уехать, — мстительно мечтал он, — пусть добирается как знает. Вот как надо было сделать».
Он уже почти решил сделать именно так, но ход мыслей нарушил звенящий радостный крик.
— Насть, а Насть, — восторженно кричал мужчина в трубку и улыбался глупо, — я из Пушгор звоню… Из Пушгор. Ну, где Пушкин жил. Нас сюда привезли из Пскова. Поселили классно, в гостинице, по одному. Мы с тобой сюда на тот год вдвоем приедем, слышь, Насть, я тебе сумку купил… сум-ку! — до самого низа провожал его ликующий крик.
«Любит, сумку купил. Звонит чуть свет», — насмешливо подумал Сергей, садясь в машину и вспомнил, как день провел в промороженном насквозь самолетике, летал за пятьсот километров, чтоб позвонить Светлане. Самолетик вела тоненькая девушка с выщипанными в ниточку бровями, стажер. Плохо вела, но когда уже на земле вышла из кабины и он увидел ее очумелые от усталости и счастья, ничего не видящие глаза, разорвавшийся на острой девичьей коленке капрон, заношенный форменный костюмчик, насмешливые слова и злость, подогретая спиртом, вдруг ушли, и остались восхищение и жалость. Она еще не заметила порванного капрона и казалась, наверное, сейчас себе самой смелой и самой счастливой. Суконное пальтецо, которое помог ей надеть инструктор, для минус тридцати было жидковато. Сергей потом, когда грелись чаем в комнатке летного состава, на втором этаже добротного деревянного дома аэропорта, подарил ей шкурку соболя, добытого им самим в тайге для Светланы, а здоровенный сиплый хозяин бело-оранжевого «Ила» с пингвином на борту — роскошные собачьи унты. Правда, все впечатление от подарка испортил снисходительным замечанием:
— Полетай немного, пока замуж не выскочишь.
Всю ночь напролет Сергей пытался дозвониться до Москвы, терпеливо организовывал тоненькую ниточку, идущую от глухого аэродрома через всю заснеженную страну к теплой уютной квартире в Кузьминках. Но ниточка обрывалась хриплым голосом телефонистки:
— Нет у меня связи с Красноярском. Ждите.
И тогда снова, с самого начала, другим путем: через Якутск или через Новосибирск, где повезет. Не повезло ему в эту ночь. Так и не дозвонился и утром улетел назад.