Но не пошел Аникееву впрок урок опального мэра. Земля, оформленная по документам, предоставленным помощником, была выделена именно в таком количестве и по той цене, которые требовались. Но когда специалисты, коим надлежало на этой земле строить, ознакомились сначала с документами, а потом и на месте побывали, то к выводу пришли однозначному и неутешительному: здесь не то, что дом — собачьей будки не построишь — сплошь болота.
Заклунная пришла в ярость, хотя внешне ничем своего негодования не проявляла. Но на ближайшем заседании, где руководители соответственного ранга присутствовали, гневно потребовала «навести, наконец, в стране порядок с разбазариванием государственной земли».
— Что говорить о землях, допустим, Сибири или Дальнего Востока, когда здесь, у нас под носом, разворовали всю подмосковную землю. Куда смотрят правоохранительные органы?! — возмущалась Екатерина Всеволодовна, и даже генпрокурору погрозила наманикюренным пальчиком, она и это себе в запале праведного гнева позволила. И потребовала при этом со всей строгостью наказать расхитителей.
Участь Аникеева после этого заседания была по сути решена. И никому не было ведомо, что за всеми этими событиями незримо наблюдает, а когда требуется, то и вмешивается, некий влиятельный кукловод.
***
С того памятного разговора Мингажева с исполнителем своей воли минуло три года. Давно уже было возбуждено дело о незаконном использовании государственных земель. Аникеева можно было брать в любой момент. Он метался как загнанный зверь, натворил кучу ошибок и в довершение ко всему не придумал ничего лучшего, чем податься в бега. Сначала отсиживался у одного из своих приятелей в Калужской области, потом двинул в сопредельное государство. Генерал на все эти ухищрения взирал с насмешкой. «Вели» бизнесмена плотно, ни один шаг не оставался незамеченным, ни одно слово — неуслышанным. К тому же возле дочери Аникеева теперь неотлучно, в буквальном смысле, находился смазливый жигало. Офицер спецслужбы, которая, по народному определению, «глубоко бурила», выполняя задание, влюбил в себя молодую женщину и, делая ее с каждым днем все более зависимой от себя и от наркотиков, не просто получал нужную информацию, но и манипулировал дочерью бизнесмена, как хотел. И только главного результата получить все не удавалось.
— Что по Михееву? — всякий раз, встречаясь с подполковником Прутковым, вопрошал генерал и всякий раз получал односложный стереотипный ответ: — Пусто.
— Но такого попросту быть не может! — взрывался Мингажев. — Значит, плохо ищешь. Может, тебе кто-то мешает?
Прутков лишь отрицательно качал головой. Ему не только никто не мешал, напротив! Такого подполковник за все годы своей многосложной и весьма специфической службы не встречал ни разу. Ему стоило только намекнуть, как мгновенно выполнялись все его распоряжения и даже пожелания. Разумеется, Андрей Михайлович действовал не в одиночку. И вообще, мало кто подозревал о его существовании. Но о каждом шаге своих людей он осведомлен был досконально. Уж чем-чем, а организацией конспиративной работы он теперь владел полностью. И, выслушивая отчеты своих подчиненных, не переставал поражаться, какие немыслимые силы были приведены для выполнения той операции, в которой даже он был всего лишь одним из винтиков. Не самым при этом важным. Подполковник прекрасно осознавал, что привести в действия такие мощные рычаги не по плечу было даже могущественному генерал-полковнику. За ним явно стояли те, о ком говорили шепотом и с оглядкой: сильные мира сего. И не просто сильные, самые сильные, сильнее которых и не бывает.
***
Если Прутков свои выводы делал на основании собственных умозаключений и ни о каких подробностях у шефа не выспрашивал, то Мингажеву-то доподлинно было известно, какой административный ресурс задействовал Патрон. И от того он еще больше бесился, выслушивая от доверенного офицера, что нужного результата до сих пор не получено.
— У Михеева действительно достаточно земли в области. Какие-то участки он приобрел и через фирму Аникеева. Но все на совершенно законных основаниях, — докладывал подполковник Прутков.
— А налоги? — подозрительно спрашивал генерал.
— Уплачены до копеечки. Недавно уволил одного из своих юристов только за то, что тот какой-то налог, не связанный с землей, заплатил с опозданием.
— Такой законопослушный гражданин, что хоть в витрину его выставляй, — с сарказмом произнес генерал.
— Именно так, — не принимая тона начальника, подтверждал Прутков. — Нам удалось внедрить в окружение Михеева своего человека. Бывший спортсмен, бизнесмен, они по молодости были знакомы. Теперь бывает частенько в доме на званных ужинах. Когда речь заходит о бизнесе, либо о иных делах, Михей особо подчеркивает, что во всем действует исключительно в рамках закона. И ни на йоту не отступает.