— Да как он посмел! — кипятился какой-то престарелый мужчина в дорогом сюртуке, закатывая глаза. — Мой сын ни в чем не виноват! Я требую, чтобы его выпустили из тюрьмы! Я не собираюсь стоять в стороне! Учтите! Если вы, многоуважаемый канцлер, сейчас же не примите меры по освобождению моего сына, то я покину свой пост ректора Академии! Это возмутительно!
Черноволосый кивал, сплетая пальцы и нетерпеливо постукивая ногой в черном сапоге.
— Вам не кажется, что они слишком многое себе позволяют! — возмущался старик, поглядывая на часы. — Наказание явно не заслуженное! Я требую справедливости! Мы собрали всей Академией подписи на то, чтобы взять Марко на поруки. Да, во время аттестации произошел несчастный случай, но это не повод упекать моего мальчика за решетку на пять лет! Пять лет! Я согласен на домашний арест, но никак не на пятилетнее заключение! Канцлер! Я требую справедливости! Пусть наказание будет символическим.
Кто-то из магов достал стопку бумаги и положил на стол.
— Это все жалобы на инквизицию за неделю! — отрапортовал маг, поправляя съезжающую стопку. Да, нормально им прищемили волшебную палочку. Хотя, за пять трупов отделаться символическим нагоняем, дружеским «а-та-та» и «простите, пожалуйста, я больше не буду!», тоже не вариант. А вдруг парнишка войдет во вкус, с каждым днем облегчая жизнь работникам переписи населения? Я очевидцем данного инцидента не была, но инквизиция, на мой взгляд, была очень доброй, гуманной и, не побоюсь этого слова, нежной, по отношению к представителю местной золотой молодежи, взявшему на себя великую миссию по борьбе с возможным перенаселением.
Большая стрелка подошла к двенадцати, дверь открылась и вошла черная процессия. Она встала полумесяцем. Кресло, я так понимаю канцлера от инквизиции, пустовало. Дверь снова открылась, и в сопровождении охраны вошел… тот, кого я видела в альбоме Анабель и кому сегодня утром мысленно примерила дырявые носки.
Глава четвертая… мужчина, который светит, не греет. Мужчина, который греет, не светит!
— Какой дурак это написал? Где вы вычитали такой бред?
— Вы, уважаемый профессор. Страница номер…
(Разговор преподавателя с пока еще студентом)
Я смотрю, как в гулкой тишине инквизитор идет к своему месту. Не бойким шагом сачкующего марафонца — опоздуна, и не походкой терминатора, с обрезом наперевес, а твердым, уверенным и спокойным начальственным шагом, будучи сто процентов уверен — без него не начнут. По саванне шел лев, поглядывая в сторону антилоп и прикидывая, кого бы отбить от стада и сожрать под акацией в знойный африканский полдень. На герое не моего романа был черный редингот, украшенный сверкающими драгоценными пуговицами, тонкая серебряная цепочка с небольшим украшением, черные штаны и сапоги. Одет он был скромно, по сравнению с оппонентами, которые из-за обилия всяких драгоценностей напоминали цыганский табор.
Я несведуща в магических нюансах, но смею предположить, что у каждого уважающего себя мага высшего эшелона должно быть как минимум три амулета на все случаи жизни. От порчи, от сглаза и прочей заразы. Особо продвинутые имели на шее штук восемь — десять висюлек. «Лучше висюлька на шее, чем в штанах!» — свидетельствовал красноречивый взгляд какого-то сгорбленного под весом медальонов и амулетов старца бороздящего взглядом бывалого обольстителя декольте всех дам из магической делегации. Такое чувство, что они собрались «мочить» высоколевельного босса. Причем одна половина будет его отвлекать, а другая — с криками подкрадываться с тыла.
Честно, если бы не рисунки в альбоме Анабель, я бы так пристально не приглядывалась к канцлеру от инквизиции. А теперь мне самой стало интересно, почему именно он? Объект девичьих грез не был ни сверкающим блондином со слащавой и приторной, как леденец, внешностью сказочного принца, ни жгучим брюнетом — роковым красавцем с легким привкусом неземной страсти, жарких комплиментов и мадеры. Такой типаж рекламирует в глянцевых журналах дорогие часы, машины, портмоне и туалетную воду для тех, кто сидит и думает, куда бы еще потратить пару миллиончиков. Нет, конечно, я не ожидала увидеть довольную ухмылку под трехдневной щетиной, прическу «пальцы — лучшая расческа» и подмышки в ореоле мокрых пятен пота. Я скорее настроилась на облезлого фанатика — невротика с запавшими от бессонных ночей глазами, теребящего закладки в книгах «Как быстро и болезненно отправить на тот свет еретиков», «Изощренные пытки для начинающих» и «Пособие для организатора крестовых походов. Том второй. Возьмите лучших из худших!».
Я бы дала ему эм… лет под сорок. Тридцать восемь…. Тридцать девять… А он, судя по взгляду, дал бы мне лет пять. Не условно. Волосы у героя не моего романа были длинные русые, слегка посеребренные сединой на висках. Красивый профиль с прямым ровным носом вызывал у меня эстетическое наслаждение. Извините, но для меня мужской нос — это важная деталь. Не люблю расквашенные «картошечки», задорные «трамплинчики», «кнопочки с веснушками» и «клювы» разной степени выпирания. Не смотря на вполне приятные внешние данные, я прекрасно понимала, что вкусы у нас с Анабель очень разные.
Почему-то все сразу притихли. Черт, мне даже самой стало интересно, что дальше будет. С чего это суррикаты замерли в тревожном ожидании?
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался низким голосом инквизитор в абсолютной тишине, присаживаясь в кресло и откидываясь на спинку. Судя по лицам магов, в программе сегодняшнего вечера слово «добрый» отсутствовало.
— Что это значит? — встал из-за стола канцлер от магии, нахмурив черные брови и нарушая гробовую тишину. — Арест сына ректора Академии? Это беспрецедентный случай! Мы недовольны работой инквизиции!
Маг скрестил руки на груди, недовольно смерил взглядом невозмутимого оппонента.
— Увы, вы абсолютно правы. Трупов маловато. Может, потому, что сегодня середина недели? — приятно улыбнулся инквизитор. Когда он улыбался на щеках, появлялись ямочки. — У меня к вам вопрос. Когда вы дадите мне диплом Академии? Я многого не прошу, но буду очень признателен.
Маги посмотрели на него так, словно он только что с ноги выбил дверь в туалет, где они дружно заседали со спущенными штанами, вспоминая незлым тихим словом того, кто забыл купить рулон бумаги. Инквизитор наклонился вперед, складывая руки в замок.
— У меня действительно складывается впечатление, что вы даете дипломы даже тем, кто случайно проходил мимо, — вкрадчиво заметил он, снова приятно улыбаясь.
— Просто я сегодня как раз проходил мимо главного входа. Надеюсь, это — повод получить диплом о высшем магическом образовании? И что-то натолкнуло меня на мысль о том, что если я зайду внутрь, то сразу же получу звание профессора магической теории со всеми регалиями и пожизненную пенсию за особые заслуги перед наукой. Но я — человек скромный, поэтому диплома с отличием мне будет достаточно.
— Нет! Ну это уже слишком! — заорал отец «передовика трупопроизводства» и ректор Академии по совместительству. — Да как вы смеете! Да на каком основании вы утверждаете, что мы раздаем дипломы кому попало?
Многие маги были возмущены до глубины души, оскорблены в лучших чувствах, задеты за живое, поэтому промолчать не смогли, обрушившись лавиной на провокатора. Тот невозмутимо сидел и… вы не поверите!.. складывал кораблик из какого-то листочка, взятого откуда-то из середины стопки претензий. Инквизиция позади него молчала. Сам герой тем временем осторожно загибал листик, подгонял уголок к уголку, а потом рукой разравнивал его, любуясь своей работой.
Если честно, то я немного с ним согласна, поскольку своим появлением в этом мире я обязана двум магам. Дипломированным, между прочим, специалистам. «Когда твой учитель — двоечник!» — звучало бы в начале трейлера к фильму — комедии про этих двух ученых.
Истерика продолжалась минут пятнадцать. За это время было вылито столько грязи в адрес инквизиции, что я бы на их месте уже давно бы подала голос, но эти были абсолютно спокойны. Некое подобие кораблика был сделано и любовно разглажено.