- Дмитрий Александрович, - судья откровенно усмехнулся, - хотите сказать, что ваш клиент скрылся с деньгами гражданина Савушкина, потому что боялся, что его побьют?
- А почему нет? Я бы тоже скрылся. Особенно, когда меня обещают лишить самого важного.
- Рискну полюбопытствовать: чего именно?
- Явно не чести, - негромко проговорил прокурор, посмеиваясь и уткнувшись в бумаги.
Харламов послал ему ехидную улыбку.
- Явно. И даже не денег. Мой клиент всерьёз опасался, что его лишат мужского достоинства. Михаил Петрович, вы ведь опасались?
Дюжий дядя с печальным лицом также печально кивнул. А мужчина средних лет, сидящий рядом с прокурором лишь головой качнул, видимо, поражаясь чужой наглости. Он, кстати, весовой категории ответчика никак не соответствовал, но Дмитрия Александровича это нисколько смущало.
- У нас есть письменное доказательство, где, как мы убеждены, рукой истца, написана угроза нарушить репродуктивную функцию моего клиента, раз и навсегда.
- А на заборе я ничего не писал? – возмутился мужчина.
- Истец. – Судья даже пальцем ему погрозил, а Харламов полюбопытствовал:
- А вы писали?
- Дмитрий Александрович, давайте уже закончим этот цирк, - попросил прокурор, - посмеялись и будет.
- Мне вот нисколько не смешно. Я, знаете ли, дорожу этой частью своего тела, считаю, что она не так дурна и ещё мне пригодится. Поэтому понимаю страх и возмущение своего клиента. И прошу суд обратить внимание на угрозы истца, которые мы готовы документально подтвердить, и которые не позволили моему клиенту вовремя выполнить условия договора по возврату оговоренной ранее денежной суммы.
Маша сидела и улыбалась. Даже губу закусила. А потом Дмитрий обернулся, и без сомнения в этот момент её увидел, замолчал, сбился на секунду. Немного удивился, но затем усмехнулся. А Маша машинально подняла руку и указала ему на волосы. Харламов тут же свои пригладил, ещё мгновение сверлил её весёлым взглядом, после чего вернулся за стол. На кресле покрутился, снова на Машу посмотрел. Кажется, её присутствие его не на шутку развеселило.
- Дмитрий Александрович, ты собой доволен?
Маша услышала, как прокурор, проходя мимо Харламова, задал ему этот вопрос. Дмитрий усмехнулся, складывал документы в дорогущий портфель.
- Буду доволен, когда судья вердикт вынесет.
- Ты хочешь вердикт в свою пользу за слово из трёх букв на мятой бумажке?
- Посмотрим. Евгений Палыч, а ты чего так разволновался? Может, по коньячку?
- Я с тобой не пью. Когда работаю.
- Ну, тогда после вердикта? К тому же, мне не до тебя, меня вон девушка дожидается. А тебя товарищ полковник в прокуратуре.
На Машу уставились две пары мужских глаз, после чего Евгений Павлович в прокурорском кителе, кинул на Харламова выразительный взгляд.
- Порой даже позавидуешь, как некоторые хорошо устроились.
- Палыч, ты не поверишь, родственница!
- Конечно.
- Я, правда, родственница, - вмешалась в их разговор Маша, точнее, попыталась это сделать. – А ещё адвокат.
- Ты слышал, Палыч, она адвокат.
Маше подарили снисходительную улыбку, недоверчивый взгляд, и прокурор Евгений Павлович покинул зал заседаний.
- Ты что здесь делаешь, родственница?
- У меня была апелляция. Потом вас увидела в расписании, решила послушать.
- И как?
- Вы очень любите все части своего тела, Дмитрий Александрович. Я это поняла.
Он посмеялся. Отошёл на шаг, окинул Машу взглядом.
- Как любой нормальный человек, - сказал он.
Они вышли вместе из зала, причём Харламов то ли позабыл, то ли просто не подумал пропустить её в дверях вперёд. И по коридору направился бравым шагом. Маше пришлось его догонять. Хотя, она понятия не имела, зачем это делает.
- И как ваши шансы? – спросила она.
- После дурацкого представления?
- Да.
- Думаю, повысились.
- Потому что судья - мужчина?
- Потому что мне нужен был повод для отсрочки. Я её получил. Пусть и такой глупый повод. Иногда нужно уметь посмешить людей. – Дмитрий кинул на неё изучающий взгляд. – Маша, ты боишься быть смешной?
- Боюсь ли?.. Не знаю. Но это неприятно.
- А ради дела?
- Возможно.
- Это не тот ответ.
Она выдохнула. После чего сказала:
- У меня ещё не возникало подобной ситуации.
- Правильно. Потому что ты не даёшь ей развиться. Ты тут же глушишь её подборкой статей и законов. А судьи, знаешь ли, тоже люди. И мало того, прокурорские тоже люди. Нужно уметь заводить друзей.