Вири потрепал малыша по плечу, улыбнулся, что-то ему сказал.
Маркин подмигнул Вири, кивнул на Алика: возьмем с собой, мол.
Старик только сверкнул глазами, посерьезнел, резко бросил:
— Нет!
Потом в море, через много часов работы и пронизывающего холода, Маркин поймет, что байдарный промысел — не прогулка, здесь нет места праздному наблюдению. И на охоту берут только того, кто может быть полезен.
Все это он поймет после. А сейчас Вири крикнул стрелкам, они поднатужились, толкнули байдару, запрыгнули в нее, Маркин прыгнул тоже, за ним старик. Гребцы налегли на весла. Байдара «оседлала» волну, прошла вторую, взлетела на третьей — берег отодвинулся вдруг, сразу, и застучал мотор.
Тут только Маркин заметил на дне байдары колодец для мотора. Мотор стучал негромко, весла спрятали, байдары одна за одной пошли к белеющим льдинам.
Вири стал на нос, махнул рукой в сторону горизонта, и вдруг кильватерный строй байдар распался, они пошли фронтом, байдара Вири вырвалась вперед, за ней пристроились остальные и снова кильватерной линией пошли вперед, и Маркин догадался, что его байдара — главная, по ней будут ориентироваться остальные. Не часто старик выходил в море, но раз уж вышел, то на правах старшего.
«Байдарный адмирал — вот уж точно», — усмехнулся Маркин.
Вири сел, достал трубку, и Маркин понял, что идти ко льдам еще долго.
И тут только он спокойно рассмотрел команду. Все были в меховой одежде, поверх кухлянок — камлейки темно-зеленого цвета из одинакового плащ-палаточного материала.
Следующим за Вири старшим по возрасту был рулевой. Это капитан байдары. Он же звеньевой морзверобойной бригады.
Самый молодой — моторист. Он сидел рядом со своей техникой, но, как и у всех в байдаре, цепкий взгляд его скользил по морю.
Рядом с Вири — первый стрелок, он же гарпунер. Наверное, самый сильный, решил Маркин.
Оставались еще двое — сам Маркин и его сосед. «Мы матросы, — подумал он, — стрелки».
Стаи морских птиц, низко проносясь над водой, резко под углом сворачивали рядом с байдарой и уходили к берегу. Они уйдут на южную оконечность Чукотского полуострова и будут зимовать у Имтука, в Беринговом море, — на незамерзающих разводьях.
Шум птиц, да плеск воды о байдару, да легкое постукивание мотора — больше ничто не нарушало холодную тишину. Никто не разговаривал, и это нравилось Маркину. Как всякий человек, имеющий дело с природой, а значит, очень часто с одиночеством, он любил тишину и ценил эти редкие минуты, когда они выпадали в суете городского быта.
«Звено на борту полностью, — подумал Маркин, — шесть человек. Значит, я и Вири кого-то заменили. Кто-то остался на берегу — два человека. Вместо них взяли нас — наблюдателя и науку. Доверяют. Тем двоим, что остались на берегу, наверное, обидно — не каждый раз встречаются киты. Впрочем, чего это я делю шкуру неубитого зверя? Тьфу, тьфу, — мысленно клялся Маркин, чтоб не сглазить. — Не видно китов, нет совсем охоты. Эх, плохо!»
Если б знал Маркин, что сейчас он думает почти по-эскимосски!..
Несколько раз показывались круглые головы лахтаков. Звери любопытствовали. Они подплывали и подолгу смотрели на байдару. Даже издали было видно, какие у них громадные круглые глаза.
Вири обернулся, показал Маркину на первого стрелка и на лахтака:
— Он с одной пули прямо в голову. Меткий.
И вздохнул.
Первый стрелок ничего не сказал, улыбнулся.
— Он и утке может в голову, если утка не летит, — продолжал Вири.
Первый стрелок сел спиной к Маркину, и тот выражения его лица не заметил. Маркин кивнул Вири: понял, мол, хорошо, мол, нам бы так.
Вири поднес бинокль к глазам и медленно провел им по горизонту. Пусто.
Через час подошли к ледяному полю. Поле было составлено из больших льдин, разделенных разводьями. Пришвартовавшись к одной льдине, выключили мотор и начали с ней вместе дрейфовать, наблюдая за разводьями.
И вдруг у дальней кромки метров за триста раздался выдох, и из воды ударил фонтан, разделившийся в вершине струи на два султанчика.
— Кит! — вскочил Маркин. — Гренландец!
Байдара под ногами пружинила, Маркин не удержался и сел.
Да, такие фонтаны бывают только у гренландских китов. Как охотовед, Маркин знал, что охота на них запрещена. Но в правилах была одна оговорка: запрещена для промысла китобойным судам, катерам и флотилиям, но разрешена местному населению для своих нужд. Сейчас как раз такой случай, и нарушения нет.