— Вау, — едва слышно произнёс Кон, оторвавшись, наконец, от его губ. — Это…
— Прости. Не практиковался последнюю пару тысяч лет. — Тим смущённо отвёл взгляд и уставился в пол.
— А тебе правда несколько тысяч лет? — Клон наклонился вбок, чтобы видеть его лицо.
— Ты даже не представляешь. — Тим нервно прикусил губу. Теперь, когда Кон знал, он понимал, что дороги назад нет. И что ему придётся быть откровенным и честным. И даже больше. — Ты даже не представляешь, какой я старый, Кон, и насколько странно… — Он поймал себя на том, что снова смотрит на Кона и теперь не может отвести взгляд, как околдованный. — Тебе четыре года. Я тебе… в предки гожусь. — Он тихо рассмеялся, прикрыв лицо рукой. — И вот он я, вцепился в твою куртку, как будто если ты уйдёшь, мир рухнет.
— И всё-таки ты трепло. — Кон снова расплылся в улыбке. — И это было достаточно откровенно, для самого-то начала.
— Как я и сказал. — Тим обречённо вздохнул. — Я не практиковался несколько тысяч лет.
— Ничего, меня всё устраивает. — Клон щёлкнул его по носу. — Ты же моё трепло.
— Нет, это ты мой клон и мой телохранитель, — нахмурился Тим.
Кон долго молчал, просто глядя на него. Они впервые были так близко друг к другу, так что, наверное, клон сейчас так же, как Тим, рассматривал его лицо, как будто раньше никогда не видел.
— Хорошо, как скажешь, — наконец ответил Кон, почесал в затылке и спросил: — Можно… можно я поцелую тебя ещё раз?
— Ответ «нет» тебя бы всё равно не остановил, — улыбнулся Тим и добавил: — Можно.
Двадцать первый век они встречали рука об руку. Мир, затаив дыхание, ждал, что принесёт ему миллениум. Люди боялись какого-то загадочного конца света, наступления Эры Водолея и глобальных перемен, суеверно веря, что в возрасте Христа заключено что-то большее, чем просто время.
Тим ждал от двухтысячного года только исполнения ещё нескольких частей своего глобального плана, и, может быть, парочку галактических вторжений. Теперь, когда Кон перестал смущать его разум и затмевать рациональное мышление постоянными сомнениями, стало гораздо проще сосредоточиться на работе и тренировках.
Кон по-прежнему оставался рекрутом и личным мальчиком для битья Джейсона Тодда, и прокрадывался к Тиму только когда остальные рекруты засыпали. В крепости всегда было шумно, но никто не обращал внимания на клона, бегущего вверх по лестнице. Все знали, что он должен стать телохранителем лидера, и относились к нему с пониманием.
Тим знал, что Кон будет приходить, даже если попросить его этого не делать. Порой Кон заставал их с Джейсоном за очередным обсуждением дел Лиги, и тогда просто сидел и слушал. Время от времени он заставал Тима за работой, настолько увлечённого и усталого, что никак не получалось привлечь его внимание. Тим однажды обнаружил у себя на ухе след от укуса и долго не мог понять, откуда он там взялся, пока Кон не рассказал, что не смог его дозваться.
А иногда Тим ждал его. Это были самые долгие и тяжёлые дни. Те, в которые Тим больше не мог думать о делах. Когда кровопролитие и жестокость причиняли столько боли, что ему хотелось всё бросить.
В такие дни он ждал, сидя на койке. Расшнуровав и стянув ботинки, он устало потирал спину, представляя, как тонет в море трупов и крови невинных, которых Лига теней не смогла спасти, и ему отчаянно хотелось плакать. И когда появлялся Кон, он обнимал его так крепко, будто он сам был самым сильным человеком на земле.
Ему было стыдно, что он может быть с Коном только в моменты, когда ему самому кажется, что мир разваливается на части, но клон этого будто не замечал. Он укрывал Тима пледом, когда тот засыпал, так и не заметив, что он рядом, и радовался каждой минуте, когда Тим его всё-таки замечал. Этого нельзя было не видеть.
В конце февраля в Биалии прошла волна бунтов, грозивших закончиться государственным переворотом. Тим хотел, чтобы у власти был человек, одобренный Лигой теней, и отправил заниматься этим Джейсона и Саада. Им предстояло внедриться в правительство и оппозицию Биалии и либо склонить королеву к сотрудничеству с тенями, либо привести на трон «своего» человека. Операция предстояла долгая, но Тим был уверен, что лучшие из теней справятся. Несколько теней, «закреплённых» в Биалии, делили между собой квартиру, и тоже могли поспособствовать работе.
До той минуты, пока соседний Биалии Сирак не воспользовался нестабильным положением в стране и не пошёл в наступление. Столицу Биалии разбомбили, взяв в плен королеву, и точно так же были уничтожены представители оппозиции. Сиракцы захватили власть, и это было тревожной новостью. Тим ждал новостей от Джейсона, чтобы понять, как обстоят дела в захваченной Биалии из первых рук, но Джейсон не выходил на связь. Квартиру, в которой находился местный штаб и в которую только-только въехали Джейсон и Саад, разнесли вместе с половиной города.
Джейсон исчез.
Тим отправил новых агентов, как только понял, что не только Джейсон сохраняет молчание. Они не могли получить информацию ни от кого из биалийского штаба, а информация была им нужна. Теперь он ждал новостей, готовясь в любой момент разработать новый план, что-то, что изменит ход событий. Теперь им предстояло освободить Биалию и полностью поменять правительство Сирака. Но для начала им нужно было узнать, что именно происходит.
Каждая минута тишины и полная неизвестность о том, что именно происходит с Джейсоном, сводили Тима с ума. Он не был готов потерять друга так рано. Одиннадцать лет были ничтожно малым сроком.
— Ты же знал, что он рано или поздно умрёт, да? — тихо спросил Кон, пока они лежали на кровати, прижавшись друг к другу и пялясь в потолок. Тим перебирал пальцами его волосы и нервно кусал губы. Всю неделю тишины он не находил себе места. Неизвестность была ужасна.
— Конечно, просто… Я видел, как люди стареют на моих глазах и был почти готов к тому, что увижу, как стареет Джейсон. Я планировал похоронить его минимум лет через семьдесят. — Он нервно сглотнул. — Наверное, я воспринимаю его как… сына, или младшего брата, или… — запнувшись, Тим пожал плечами. — Я ещё не готов жить в мире, в котором его нет.
— Ты не знаешь, мёртв ли он. — Кон прижался губами к его виску. — Но мысленно ты его уже похоронил.
— Не могу перестать думать о худшем, прости. — Тим устало потёр лицо рукой, прикусив губу, и попытался сесть. Кон удержал его, обняв ещё крепче.
— Ты что, работать вздумал? — Он приподнялся сам, опершись локтем о койку.
— А что, есть другие идеи, как занять голову? — Тим посмотрел на него снизу вверх и снова вернулся мыслями к Джейсону. Что, если его пытают? Что, если он умирает где-то там, и в этот раз он не сможет его спасти?
Мысли роились в голове, сплетались в плотный липкий комок, заставляя его всё время думать об одном и том же. Это он виноват. Он должен был предвидеть.
— У меня есть идея, как занять твою голову. — Голос Кона звучал очень мягко, но его хватило, чтобы выдернуть Тима из задумчивости.