— Думаю, за эту статью мне дадут Пулитцера. А тебе Нобелевку за старательное строительство мира во всём мире, — отозвалась на другом конце Земли Стефани. Тим закрыл глаза, представляя себе мир, который знает тайну Ра’с аль Гула, и невольно испугался. Всё, что он строил с таким трудом, могло пойти крахом.
— Во-первых, мисс Браун, вашей статьи о Люторе уже достаточно для получения Пулитцера, — начал он. — Во-вторых, мне не нужна Нобелевская премия. — Он потёр переносицу. — А в-третьих… Мисс Браун. Весь мир думает, что я экологический террорист. Это играет мне на руку, потому что так никто не замечает того, что я делаю на самом деле. Если вы напишете эту статью, мисс Браун, и расскажете миру, кто я, что мной движет, и чего я хочу… если вы расскажете слезливую историю о мальчике, вдохновившемся Суперменом, миру, то всё, что я сделал, будет напрасно. Я больше не смогу действовать скрытно. Люди перестанут друг другу доверять. Правда заставит их сомневаться в собственных дружеских и дипломатических отношениях, и мир во всём мире рассыплется, как карточный домик. — Он замолк и облизнул губы. Стефани молчала. — Сейчас судьба мира в ваших руках, мисс Браун, — договорил он, отсоединился, прижал телефон к груди и закрыл глаза, моля богов и демонов, помогавших ему, остановить новую «Лоис Лейн».
Потом он сделал глубокий вдох. И такой же выдох. И ещё вдох-выдох. Открыл глаза и посмотрел на Кона, распластавшегося на матах. Вздохнул, шагнул к нему, растянулся рядом и закрыл руками лицо.
***
Статью Стефани Браун так и не опубликовала. Она продолжила серию прекрасных статей материалом о Джоне Генри Айронсе, победившем в тот день на выборах и ставшем первым чернокожим президентом Соединённых Штатов Америки.
Тим ликовал так же, как ликовала Америка. Джон Генри Айронс был лучшей кандидатурой на пост президента после всего, что успел сделать за столь короткий срок Лютор.
И он же был тем, чьи идеи совпадали с идеями Лиги теней. А значит, его планы, составленные Тимом ещё в далёких восьмидесятых, продолжали уверенно воплощаться в жизнь.
— Ты выглядишь счастливым. Кажется, я тебя никогда таким и не видел. Вечно ходишь мрачный, как фильмы Хичкока. — Кон прижимался к его спине и осторожно целовал в скулы. — Не может быть, что тебя так радует Лютор у нас в подвале.
— Меня радует, что он мне больше не мешает. — Тим склонил было голову набок, закрывая глаза, и вдруг замер. У Кона было что-то с голосом. Он дрожал, едва различимо, но очень заметно для того, кто был влюблён в этот голос каждой частичкой своего тела, включая барабанные перепонки. Дело было не в возбуждении или усталости.
Это было что-то другое.
Тим ловко развернулся в объятиях Кона и посмотрел ему в глаза. И увидел в них усталость и тревогу.
— У тебя сосуды в глазах полопались, — тихо заметил он, поднял руку и погладил Кона по щеке. — И мешки под глазами, как у меня.
— Нет, о таких, как у тебя, я даже и не мечтаю, мистер Панда. — Клон тихо рассмеялся, покачал головой и очень быстро, на одном выдохе, произнёс: — Лютор не даёт мне спать по ночам.
Тим вскинул брови.
— Не может быть, что тебя так нервирует Лютор у нас в подвале.
— Не совсем. — Кон замялся, отодвинулся от него слегка и взял за руки. — Ты же помнишь, что у меня начали развиваться способности, как у Супса? — Он дождался, пока Тим кивнёт. — У меня и суперслух появился. И я постоянно слушаю, что в крепости происходит, чтобы быть готовым к опасности, да и тренируюсь так. — Он замолчал, виновато потирая затылок, и не говорил больше, пока Тим не толкнул его, мягко, коленкой по коленке. — Короче, Лютор, похоже, в курсе, что у меня должен быть суперслух, и когда он не спит, он только и делает, что треплется, рассказывает, что у тебя всё равно ничего не получится, что ты злой, и вообще, и что я должен ему помочь… — Кон поморщился. — Это как чёртик, сидящий на левом плече.
— Хм-м. — Тим высвободил руки и слез с койки. Теперь ему стало понятно, почему Лютор так пристально смотрел на Кона. Почему он спускался в волчью яму так спокойно. Он был уверен, что сможет склонить клона на свою сторону, и тот поможет ему бежать.
— Ты куда? — Кон удивлённо проследил за Тимом взглядом.
— Никуда. Просто мне нужно вот это. — Тим нашёл передатчик, сунул его в ухо и нажал на кнопку, дожидаясь, пока Джейсон ответит.
— Ой-ой, босс. — Джейсон, наверняка, даже отсалютовал ему. — Что случилось?
— Передай Лютору послание от меня. Через кого-нибудь из моих подручных, или сам — как захочешь. — Тим потёр висок, устало вздыхая.
— И что передать?
— Передай ему, что если из его камеры донесётся хоть писк, хотя бы одно короткое словечко, исключая дежурные «спасибо» и «здравствуйте», — Тим нахмурился, — я прикажу вырезать ему язык.
— Что? — удивлённо выдохнул у него за спиной Кон. Тим нервно махнул рукой, дожидаясь ответа Джейсона.
— Так точно, босс. Я отправлю Пруденс, чтобы она ему вежливо объяснила, в чём он не прав, — ответил тот. — Ещё что-то?
— Да. — Тим моргнул и будто смягчился. — Спокойной ночи, Джейсон.
— Спокойной ночи, Ра’с, — ответили в передатчике. Тим вытащил его из уха, положил на стол и вернулся к койке.
— Так на чём мы остановились? — тихо спросил он, наклоняясь к уху Кона.
В ту ночь он не замолчал ни на секунду, пока Кон не уснул. Он делал бы так каждую ночь, если бы знал, что тот постоянно слышит голос Лютора. Кон спас его однажды, просто позвав по имени, а теперь пришла его очередь.
Утром Кон сделал вид, что не помнит о послании для Лютора. Тим видел, что его это беспокоит, но решил не задавать лишних вопросов или объясняться лишний раз.
Через неделю он снова заметил мешки под глазами у Кона. Сонный взгляд и заторможенную реакцию. Кон засыпал на ходу, но в то же время что-то мешало ему спать, и Тим попросил Джейсона исполнить его угрозу.
И пока тени в волчьей яме держали Лютора, вырезая ему язык, Тим не давал Кону услышать его криков, заставляя слушать только его собственный голос, поддаваться ему и двигаться с ним в такт. Лишь бы он не слышал. Не боялся спать. Пусть в какой-то момент он поймёт, что наступила тишина, и вспомнит, что такое Лига теней.
Кон собирался идти на тренировку, когда в комнату Тима вошёл Джейсон. Он протянул своему спасителю и лидеру пластиковый контейнер со льдом.
— О, королева, я принёс тебе сердце Белоснежки.
Он говорил протяжно и немного неуверенно, понимая, что шутки сейчас неуместны. Потому что в контейнере лежал вырезанный язык Лютора. Человека, который по-прежнему считал Кона вещью. Големом, которым можно управлять словами.
— Это… вы правда вырезали ему язык? — спросил Кон. Тим закрыл контейнер и посмотрел на него снизу вверх.
— Ты что, не заметил, как тихо стало? — вопросом на вопрос ответил он.
Кон выглядел растерянным и потерянным. Словно он вдруг понял, что стоит на грани.
— Это слишком жестоко, — пролепетал Кон. — Нельзя же так с людьми.
— Он убил тысячи человек ради того, чтобы убить ещё тысячи, которые ни в чём неповинны. — Тим вскинул брови. — Он заслужил муки и похуже.