– Ненавижу я вашу физкультуру! Позанимаешься немного, и ходишь потом, как лахудра последняя! Волосы лохматые, лицо красное, а еще и вспотевшая, как кобыла после скачек!
– Для тебя это столь критично?
– Конечно! – взвизгнула возмущенно. – Меня же такой видят окружающие! В их глазах я становлюсь менее… привлекательной!
Едва она успела закончить мысль, Макаров тоже поднялся, и вышел из-за стола.
Ни капли осуждения или насмешки она не заметила в его чуть потемневшем взгляде.
Лишь уверенность. Уверенность в собственных словах.
– Ты очень сильно заблуждаешься, в силу своего возраста!
– Мне так не кажется!
– Думаю, тебе стоит знать, что во время занятия спортом вместе с потом наш организм выделяет и феромоны. Выражаясь иными словами, в такие моменты ты, напротив, становишься еще более интересна противоположному полу. Непроизвольно. На уровне подсознания. Вопреки здравому смыслу. Но это доказанный факт.
Лена недоверчиво покосилась на их физрука:
– Вы сейчас шутите, да?
– Не веришь мне, спроси у учителя биологии.
Поразмыслив немного, Белова была вынуждена пойти на компромисс.
– Нет, уж! – широко улыбнулась, чувствуя, что буквально млеет от странного трепета, от жара, внезапно зародившегося где-то за грудиной. – Лучше я сама статьи в интернете почитаю! Как знать? Может еще и похожу на эту вашу… физкультуру!
А потом прозвенел звонок, и она, не чувствуя земли под ногами, с бешеной скоростью помчалась на урок. Уж что-что, а историю пропускать – себе дороже.
Глава 12
Месяц спустя…
– Ой, мамочки! Ой, мамочки! – обмахивала себя ладонями Анька, перед первым уроком. – Вы с Синицыной с ума меня сведете! У нас осталось три дня! Всего три! Разве она восстановится за этот срок, а? Вот что прикажешь мне с вами делать?
Устав от бесконечного нытья их старосты, Лена отчаянно застонала, хватаясь за голову. Как на зло, Ира слегла с простудой в самый неподходящий момент.
Подруга болела неделю, и в принципе, уже шла на поправку. Однако сможет ли она сразу после перенесенной ангины спеть в полную силу (как на репетициях) никто не знал. Обессиленно распластавшись на парте, Белова недовольно пробубнила:
– Для начала успокоиться и прекратить истерику!
– Успокоиться? Нет, я не могу успокоиться! – на весь кабинет завопила Боярская. – На меня возложили слишком большую ответственность – подготовку и организацию праздничного концерта ко дню учителя! Это огромная честь, между прочим! Мы не можем опозориться! Не имеем права! Понимаешь?
– О, да! – саркастически хихикнула, рисуя пальцем на столешнице незамысловатые узоры. – Я тебе больше скажу: это все понимают!
Побагровев, как помидор, Анька пошла на крайние меры:
– Слушай, наверное, нам придется отменять ваш номер! Я не стану так рисковать!
– Отменяй, – вновь приняв сидячее положение, Лена сладко потянулась. – Но, если вдруг Ириша поправится сегодня-завтра…она же тебя загрызет! Сама знаешь. И я ей с радостью помогу.
– Опять двадцать пять! – вновь заверещала староста. – Пой тогда сама эту чертову песню! Поправится Синицына – вместе исполните. Нет, значит одна справишься!
– Ты в своем уме? Я одна ее не вытяну!
– Значит, запасную композицию готовь. Попроще. Для сольного исполнения. Непосредственно накануне дня учителя уже определимся, что оставить в программе!
Засмеявшись, Белова не упустила возможности подколоть Аньку:
– Самая здравая мысль за последние четыре дня! Браво-браво!
Внезапно все смешки и разговоры стихли. В кабинет вломился Красницкий.
Злой как черт, и жутко всем не довольный. В последнее время он раздражался от всего. От любой мелочи. Именно поэтому одноклассники старались с ним лишний раз не контактировать. По крайней мере, до возвращения Ирины, которая всегда служила для Славика своеобразным громоотводом. Благодаря их постоянным стычкам все остальные ребята могли спокойно дышать. Однако в периоды отсутствия Синицыной, парень становился просто не выносим. И отхватить от него мог абсолютно любой.
Вот и сейчас, недовольно швырнув рюкзак на парту, он испепеляющим взглядом уставился на вновь пустующее Иринкино место. Тяжело дыша, и морщась, точно от зубной боли, молодой человек резко передернул широченными плечами.
После чего, громко возмутился:
– Слышь, Белова? А подруга твоя, пучеглазая, точно горло застудила?
– Она не пучеглазая! – воинственно огрызнулась. – И ты прекрасно это знаешь!
– Сути вопроса это не меняет!