Щеки у Шарлотты горели. Что за нужда напоминать ей о ее глупости? Она хотела объяснить ему, что у нее не было другого выбора; что у нее просто не было времени расширить сферу деятельности… Что рынок недвижимости оказался тогда слишком динамичным, а она просто не могла бросить дела, хотя и знала, что ей за них не заплатят.
Биван страшно злился на нее за это. Они постоянно спорили, но она говорила, что это — ее время и что она может отдать его даром, если захочет. И даже несмотря на то, что денег она не получила, она была довольна уже сознанием того, что помогла людям, у которых без нее не было бы ни малейшего шанса добиться справедливости. Юриспруденция — дорогое удовольствие, и не всякий может обратиться к адвокату.
— Для меня это в новинку, — продолжал Дэниел Джефферсон. — До сих пор мне еще не приходилось ни с кем работать в таком тесном контакте, если не считать отца, с которым я работал сразу после получения диплома. Теперь он уже на пенсии, конечно.
Однако я вынужден признать, что при том объеме работы, что свалился на меня в последнее время, без помощника мне не обойтись.
Помощника! Так, значит, ее наняли в качестве помощника Дэниела Джефферсона? Шарлотта прикусила язык, чтобы, не дай Бог, не наболтать лишнего. Ей ничего не говорили о том, что она будет работать исключительно на Дэниела Джефферсона. Даже наоборот, она считала, что ее берут в команду младших адвокатов частной практики, работа которых сводится примерно к тому же, чем занимаются адвокаты юридических отделов крупных компаний. Она считала, что ей придется вместе с другими выполнять всю грязную работу для Дэниела Джефферсона, чтобы тому сподручнее было снимать пенки.
Известие о том, что она будет работать исключительно на него и под его непосредственным наблюдением, повергло ее в уныние.
Она едва не сорвалась и чуть не заявила, что, несмотря на сладкие речи, прекрасно понимает истинную причину, почему он посадил ее в смежный кабинет. Из самого обыкновенного недоверия.
Ей было ужасно неприятно. С каким бы удовольствием она заявила ему, что передумала, что работа ей не подходит, и вышла бы с гордо поднятой головой!
Но нет, этого она себе позволите не может. Ей оставалось только стиснуть зубы и холодно и бегло улыбнуться.
В конце-то концов, ей здесь платят… и если всемогущий Дэниел Джефферсон распорядится, чтобы она целый рабочий день разливала кофе и наклеивала марки на конверты, ей придется смириться.
Унижение и горечь, испытанные ею за последние месяцы, вдруг вновь превратились в неприязнь к Дэниелу Джефферсону.
У него-то все в порядке. Он, без сомнения, за всю жизнь не сделал ни одного необдуманного шага, не допустил ни единого просчета и, уж конечно, не испытал унижения потерять почти все… карьеру… дом… любовника.
Хотя, в общем-то, они с Биваном, как это ни странно, не были любовниками в физическом смысле слова. После периода страстного и пылкого ухаживания он настолько посвятил себя изменению ее карьеры и имиджа, что у них каким-то удивительным образом не оставалось времени заниматься любовью. Куда бы они ни ходили развлекаться, с ними всегда была толпа друзей Бивана — мужчин и женщин из того мира, в котором жил он сам, они все время говорили о том, кто обанкротился, а кто разбогател, и на частную жизнь им было явно наплевать.
Шарлотта терпела это, потому что… потому что Биван сбил ее с толку, горестно созналась она себе.
Дэниел Джефферсон спросил, нужно ли ей что-нибудь.
Нужно ли ей что-нибудь?.. Да, ей нужно вернуть уважение к себе самой, с горечью подумала она. Ей нужно спасти свою гордость, почувствовать доверие к себе как к профессионалу. Ей нужно все это и еще кое-что, но у него она ничего не будет выпрашивать.
Она холодно, натянуто улыбнулась.
— Нет, спасибо, мне ничего не нужно, — осторожно ответила она.
Она все прекрасно поняла. Он даст ей список дел, и она должна будет изучить их…
Но ока скорее провалится сквозь землю, чем спросит, где найти эти папки, подумала она минут через десять.
Список лежал у него на столе, и, когда он открыл смежную дверь, она с удивлением обнаружила, что его кабинет сильно отличается от того, что она себе представляла. Обстановка здесь была слегка старомодной, подле камина расположились удобные кресла, перед окном — массивный стол, а в углу, вроде бы совершенно не к месту, — огромный ящик с игрушками.
— Они мне помогают при бракоразводных процессах, — пояснил он, перехватив ее взгляд. — Очень часто женщины приводят с собой детей. Игрушки позволяют занять ребенка.
Чего в его кабинете не было, так это полок с папками.
Может, спросить Маргарет Льюис или Джинни, секретаршу в приемной?
Общая дверь все еще оставалась открытой. Шарлотту так и подмывало закрыть ее и отгородиться от человека, работающего в смежном кабинете, который настолько не доверял ей, что даже поместил ее сюда, под свое неусыпное наблюдение. Но она даже дверь закрыть не может, кипела она. Она служит по найму и полностью зависит от причуд и приказаний начальства.
В половине одиннадцатого во входную дверь постучали. Она открыла; женщина, стоявшая на пороге, представилась как Маргарет Льюис.
Ей было за сорок — высокая, с густыми волосами и дружелюбной улыбкой.
Даже если она, как и Дэниел Джефферсон, не очень верила в профессиональные способности Шарлотты, она это никоим образом ей не показала, и, поднимаясь с ней по лестнице, Шарлотта наконец начала приходить в себя.
— Мы представляем собой небольшое, но очень дружное сообщество, — пояснила Маргарет. — Я считаю, что причина этого в том, что фирма была основана женщиной.
— Как — женщиной?! Шарлотта даже остановилась. Маргарет улыбнулась.
— Ну да. Контору открыла Лидия Джефферсон, когда, получив диплом адвоката, никак не могла найти работу. В те годы это было очень рискованным шагом для женщины.
— Лидия Джефферсон? — переспросила Шарлотта. — Значит, она была… Она случайно не родственница Дэниела Джефферсона?
— Это его двоюродная бабка, — подтвердила Маргарет. — Когда я начала здесь работать в качестве младшего помощника, она уже несколько лет не практиковала, но продолжала всем интересоваться. По сути дела, именно она и надоумила меня взяться за изучение кодексов и получить диплом и лицензию на адвокатскую практику. Они с Дэниелом очень любили друг друга. Когда он был еще совсем маленьким и ходил в начальную школу, она частенько приводила его сюда.
Она была убеждена, что женщина имеет право сама распоряжаться своей судьбой, и яростно отстаивала права обездоленных. В этом смысле Дэниел очень на нее похож. Даже больше, чем его отец, который, хотя и был человеком добрым, все же больше подходил под традиционный стереотип провинциального адвоката.
Дэниел прекрасно учился, и многие считали, что ему следовало бы избрать карьеру барристера, но он всегда хотел работать здесь, продолжая традицию бабки.
— Но ведь теперь, после всей этой шумихи вокруг «Витала», он может воспользоваться успехом и попробовать перебраться в Лондон.
Маргарет покачала головой.
— Нет, нет, Дэниел никогда этого не сделает, — спокойно заверила она Шарлотту.
Она произнесла это с такой уверенностью и с такой любовью, что Шарлотта почувствовала, как в ней вновь закипает неприязнь к Дэниелу Джефферсону. Он-то может себе это позволить. Ему все досталось на блюдечке с золотой каемочкой. Оставалось только получить диплом и вступить в поджидавший его приятный мир. Мир, созданный женщиной…