А если быть точнее, на большую перемену, в кабинет химии.
— Разборчивее пиши! — язвительно отозвался Красницкий, стирая губкой с классной доски сегодняшнюю дату и тему урока. Ту самую, которую Синицына закончила старательно выводить несколько секунд назад. — Ничего же не понятно! Как курица лапой, честное слово!
— Какая еще курица? Я разборчиво написала!
— Разборчиво? Да даже кочегар наш — дядя Вася, если с перепоя угольком на заборе начертит, и то лучше получится, чем у тебя!
— Значит… сам и пиши, контролер недоделанный!
— Не борзей, Синичка! Ты у нас дежурная!
Раздраженно застонав, Лена громко шибанула учебником по парте.
«Нет! Это уже просто невыносимо!»
— Хватит! Я сама все напишу! — рявкнула, теряя терпение. — Если помнишь, мы с Иришей обе дежурные до конца октября. Надеюсь, МОЙ почерк тебя устроит?
— Вполне! — равнодушно пожал плечами одноклассник.
Белова быстрым шагом подбежала к доске и, вклинившись между этими двумя забияками, написала все тоже самое: сегодняшнюю дату и тему урока.
Причем, финальную точку поставила с такой злостью, с таким нажимом, что мелок просто раскрошился в ее руке, перепачкав все пальцы и ладони.
— Доволен? — растянула губы в саркастической ухмылке.
Вячеслав же брезгливо поморщился:
— Я-то, да! А вот тебе бы не помешало… к Мойдодыру наведаться!
Фыркнув, Лена демонстративно покинула кабинет, намереваясь как можно скорее вымыть руки. Ближайшие умывальники располагались у входа в столовую.
Только вот столовая и спортзал находились в одном крыле, у них был общий коридор.
Настойчиво игнорируя непроизвольно ускорившийся пульс, она без проблем добралась до самой крайней раковины, быстро омыла ладони под проточной водой, перекрыла кран и уже развернулась, намереваясь уйти.
Однако застыла на месте от представшей взору картины, точно парализованная.
Глава 16
Сердце болезненно сжалось в груди.
Обида и ревность… заволокли сознание.
А эмоции не поддавались уже абсолютно никакому контролю.
Виктор Эдуардович стоял у входа в спортзал в окружении девушек из «11Б».
Те заливисто хохотали, наперебой рассказывая ему о чем-то.
Но и Макаров улыбался им! Открыто. Искренне.
Улыбался так, как никогда не улыбался ей. И вел себя с ними естественно и непринужденно. Что-то активно объяснял. Даже… шутил, кажется.
Первой Белову заметила Машка Романцева. Триумфально улыбнувшись ей, староста «Б»-шек принялась громко расспрашивать учителя о каком-то списке с темами для рефератов, не забывая при этом кокетливо улыбаться и заглядывать ему в рот.
«Таков, значит, твой способ отомстить мне за невинный флирт с Трубниковым, да?
Никак не успокоишься, что и в танцевальном поединке я тебя тогда тоже уделала?»
О! Это был удар ниже пояса. И оставлять его без ответа, Лена точно не собиралась.
Собрав всю волю в кулак, она медленно двинулась в их сторону.
Словами не передать, каких усилий ей стоило сохранять внешнюю невозмутимость.
Зато Макаров ничего не сохранял. Едва заметил ее, сразу же сменился в лице.
Как по щелчку пальцев. Стал хмурым. Напряженным. Собранным. И холодным.
«Все хорошо, — беззвучно успокаивала саму себя, — все в порядке!»
— Здравствуйте, Виктор Эдуардович! — произнесла на удивление твердым голосом, когда поравнялась со всеми. — Как ваши дела?
Мужчина скользнул по ней мимолетным отсутствующим взглядом:
— Здравствуй, Лена!
«И все? Все, черт возьми! С Машкой Вы были куда разговорчивее!»
— А с нами разве, не нужно здороваться? — язвительно хмыкнула Романцева.
Зря она это сделала. Потому что терпение Елены лопнуло окончательно.
С надменностью присущей разве что королеве, она холодно отчеканила:
— Зачем? Вас всех давно уже в курятнике заждались!
— Чего?! Это типо, мы курицы?
— Это типо, вам пора!
— С чего вдруг?
— Ты знаешь!
Естественно, Машка знала. Более того, флиртовала с физруком намеренно, стараясь задеть Лену за живое. И следующие слова подтвердили все предположения:
— А что такое? Неприятно, да?
— О, да! Но лучше… ты меня больше не провоцируй — отомщу!
— Правда?
— Правда! Еще раз увижу нечто подобное, глаз на жо…
— Манеры, Белова! — нетерпеливо осадил преподаватель. — Успокоились, обе!
— Сама виновата! — с ненавистью зашипела Романцева. — Ты первая все начала! Ты!
— Я начала, я и закончу!