Мы вошли в квартиру неслышно. Яночка что-то печёт, сладкий аромат слышно с лестничной площадки. Кира одернула меня за рукав и показала развернутой ладошкой на ботиночки. Помог ей разуться и заглянул на кухню. Там никого не оказалось, на столе остывает пирог. Нет ничего уютнее, чем только что испеченный пирог. Какая же она умничка.
Яна вышла из ванной. Влажные волосы она свернула в гульку и закрепила прядью кверху, обнажая длинную шею.
– Что-то вы сегодня раненько.
– Не терпелось поскорее тебя увидеть.
Яна скривила милую гримасу. Я замер, не сводя с неё глаз, в кармане нащупал колечко и уставился пристальнее, думал, что бы такое сказать. Репетировал по дороге, но всё забыл. Пауза затянулась. Кира хотела побежать к маме. Настя остановила её, и девочки остались у входа в комнату.
– Что-то случилось? – Спросила Яна с испугом.
Я подошел близко, взял её руку, вложил колечко и крепко обнял, а она прикрыла в это мгновение глаза, вытянула руку вперед и ахнула раскрыв ладошку за моей спиной. Я слышал, как у неё учащается пульс и замедляется дыхание.
– Вова, – простонала она, – ты с ума сошел. Это же… Вов…Ты…
– Да, да, пусть с запозданием, но думаю, оно тебе очень пойдет, ты же помнишь, куда мы завтра идём?
Она рассеяно кивала, мы всё еще стояли обнявшись, и я чувствовал движение её подбородка на своем плече.
Глава одиннадцатая
Глава одиннадцатая
Утро вторника было солнечным и теплым. Меня трясло от волнения, всё валилось с рук, мутило, позавтракать так и не смог. Яна собирается долго. Завитые с вечера волосы укладывает в прическу, затем макияж, нужно выбрать подходящее платье, а платьев много, я об этом позаботился. Чтобы не терять время понапрасну, решил отвезти девочек в садик и вернуться за ней позже.
Уже половина одиннадцатого, я полтора часа как дома, а Яна всё еще не готова. Мне не нравится, как она накрасила глаза, слишком ярко, взрослит её, да и румяна надо бы растушевать сильнее. На ней надето темно-зеленое платье, обувает черные туфли лодочки с невысоким каблуком, и начинает перекладывать женские штучки из сумочки в клатч, естественно не помещается и половины.
– На улице холодно?
– Нет, там хорошо.
– Хорошо в смысле тепло или прохладно?
– Комфортно.
– Тебе всегда комфортно. Пиджак брать?
– Бери.
– А я в нем не зажарюсь?
– Нет, если будет жарко, оставишь в машине.
– Помнется.
– Возьми вешалку.
– Я уже обута, сходи за вешалкой.
– Что-нибудь еще взять?
– Нет, вроде бы ничего не забыла. Давай быстрее, на перерыв попадём.
Вздыхаю, иду в спальню.
– Не вздыхай так, не могу же я как чудище поехать.
В полдень мы наконец-то отправились в ЗАГС. За рулем я всегда чувствую себя уверенно и спокойно, дорога отвлекает от посторонних мыслей. Яна заметно нервничает. Лицо как всегда невозмутимо, но её выдают руки. То барабанит пальцами, то сжимает и разжимает клатч, так что побелели костяшки.
Доехали быстро, очереди не было, а вся процедура не заняла и пяти минут. Свадьбу назначили на двадцатое октября в одиннадцать часов. Будний день, да и время не самое удачное, но так будет лучше, мы не собираемся устраивать пышного торжества с лимузином и салютом, а посидим где-нибудь в тесном кругу. Со своей стороны я приглашу отца с его женщиной, терпеть её не могу, но тут никуда не деться, и бабушку. Кого захочет пригласить Яна, ещё не обсуждали, думаю тоже родственников.
Стоит о ком-нибудь подумать, и он сразу позвонит. Отец набирал дважды, пока я был в ЗАГСе. Первый его вызов я сбросил и поставил телефон на беззвучный режим. Выйдя на улицу, сразу перезвонил. Разговор был короткий, папа попросил подъехать к нему и как можно раньше, он будет ждать в японском ресторане на Ворошиловском проспекте. Опять не поем по-человечески.
Сказал Яне, что познакомлю с отцом. Она побледнела, занервничала сильнее, чем когда мы ехали в ЗАГС.
– А вдруг я ему не понравлюсь?
– И что с того? Ты ж не за него выходишь, – попытался я пошутить, но вышло совсем не смешно, заразился беспокойством, – понравишься, обязательно понравишься, я уже рассказывал о тебе.