Утро всё-таки наступило, но не так, как я хотел. Яна проснулась рано. Она со мной не разговаривает, обиделась. Встала с постели, не глядя на меня, вышла в коридор, попила воды, вернулась в постель и укрылась с головой. Что это может означать? Не чувствую за собой вины. Впервые ушел не попрощавшись, не поцеловав её.
В гараже темно и очень холодно. Аршак обложил скомканными газетами щепки в печи, чиркнул спичкой, и огонь заиграл бликами сквозь решетку колосников. Пламя стало ярче, побелело, и жестяная труба дымохода загудела низкими нотами.
– Аршак, ты чего так рано приезжаешь?
– Далеко живу. На автобусе езжу. На первом если не уеду, опоздаю.
– Семья есть?
– Есть. Жена и две маленькие дочки. Мама ещё с нами живет. А что?
– На жизнь хватает?
– Нет. Кому сейчас хватает? Никому не хватает. А куда деваться. Там копеечку, тут копеечку, и живем, худо-бедно.
– А там, это где? Таксуешь, что ли?
– Что за стереотипы? Раз армянин, значит, сразу в такси работаю? Машины у меня нет, а была бы...
– Где деньги брать, Аршак? Зарплата маленькая. Рабочий день длинный. После работы где-то крутиться нужно, правильно? – Мой голос менял тембр и я заметил, что сам того не желая, плохо имитирую кавказский акцент, словно рассказывая анекдот про грузина. Аршак же говорил на русском чисто, без всякого акцента.
– Можно после, а можно вместо… – Аршак осёкся, поняв, что сболтнул лишнего.
– Продолжай, я любую тему двумя руками поддержу. Не беспокойся, я же свой.
– Шучу. Какая ещё тема?
– Нет, не шутишь. Чего боишься? Деньги позарез нужны. Думаешь, было бы всё хорошо, стал бы зад морозить возле этой буржуйки. Семью кормить нечем, третьего ребенка ждём. – Я жалобно посмотрел ему в глаза. – Рассказывай, не жмись. Будет что путевое, сделаем вместе, заработаем, а нет, так и разговора этого не было. Ну, так что?
– На легковую машину в среднем уходит три-четыре литра масла. Так? – Он посмотрел на меня с недоверием. Я кивнул. – В канистре пять литров. Не меньше литра с канистры переливаем в следующий двигатель и имеем два лишних литра. На четвертой машине получаем запечатанную канистру, а это товар. В магазине канистра масла стоит две тысячи. Ребята, с этого же магазина, купят за тысячу. По пятьсот на брата капитал получается. Но учти, что на щупе есть отметка минимум и максимум, разница опять же в один литр. Понимаешь, ход мысли.
– Понимаю, но как-то не густо.
– Люди говорят: «курочка по зернышку, а весь двор в дерьме».
– Дворик, наверное, маленький.
– Какой есть. Фильтры можно менять через раз, воздушный могут проверить, а масляный и топливный так просто не посмотришь. Узлы ремонтировать, а по ведомости проводить как замену. Одна проблема, через проходную с канистрой не выйдешь, через забор незаметно не перекинешь. Тебя запускают на машине и не досматривают. А если и посмотрят, то ничего страшного, что в машине канистра лежит. Так что думаешь? В деле?
– Ещё как. Когда начнем?
– Запасы есть. Давай в обед провернем.
Пожали руки и сложили в Тойоту товар. Справились быстро, успели ещё кофе попить до прихода Славика и Семёна. Договорились, что в обеденный перерыв Аршак выйдет через проходную, а я буду ждать его за поворотом, что бы не привлекать внимание охраны. Он заметно нервничал, отказался от партии в нарды и с головой ушел в работу под капотом УАЗа, чтоб лишний раз не встречаться взглядом с коллегами. Меня эта ситуация забавляла. Мелькнула мысль, что если я сдам Аршака с его бизнес планом генеральному, то может быть, получу премию, но, трезво рассудив, я решил, что пара тысяч мне сейчас совсем не повредит, а премию дадут или нет, ещё не известно.
В полдень я прогрел машину и приготовился ехать за Аршаком. Перед уходом он поинтересовался, не нужно ли кому-нибудь чего-нибудь купить в магазине. Славик попросил взять ему сигарет, долго объяснял, каких именно, отчаявшись, уже собрался пойти с ним, но мокрый снег за порогом гаража быстро его осадил. Махнув рукой, он попросил купить любые, лишь бы дымились.
У ворот я остановил машину и несколько раз коротко просигналил. Ворота оставались неподвижными. Ещё раз нажал на сигнал и почувствовал, как жар заливает лицо краской. Что будет, если сейчас выйдет охранник и попросит открыть багажник? Он обнаружит моторное масло под мешковиной. И что с того? Скажу, что это мое масло, не успел вчера поменять, или что-нибудь в таком духе. А зачем мешковиной накрыл? Какое ему дело, моя машина, мое масло, захотел и накрыл. А мешковину где взял? Пока сочинял отговорки, откатные ворота дернулись и, не пройдя полуметра, остановились. Из будки выскочил охранник. Я почувствовал, как немеют конечности. Чертыхаясь, он провернул ключ в обледеневшем механизме привода и оттолкал тяжелое полотно. Машина рванула вперед. Поравнявшись с охранником, кивнул в знак благодарности. Он поднял руку, и я остановился в ожидании неудобных вопросов.