– Что делать?
– Договор делай, инвестирования или как ты его там обозвал.
– Но это же статья…
– Какая к черту статья…
– Сто пятьдесят девятая, – перебил он меня, – мошенничество.
– А кто кого обманывает? Мы же собираемся вопрос решать? Это не мошенничество, называется, а коммерческий риск. Всю ответственность я беру на себя. Готовь бумаги.
– Павел Владимирович никогда не подпишет такое.
– А ты сделай так, чтобы подписал, или мне напомнить из-за кого мы оказались в такой ситуации.
– Сделаю. Я всё сделаю.
– Хорошо. У тебя ровно час. Скоро приедет отец, и я не хочу, что бы он о чём-то догадался.
Пять минут Игорь пялился в монитор, потом пальцы застучали по клавиатуре, а ещё через двадцать минут из принтера полез ворох бумаги.
Отец приехал за час до обеда. После того, как я рассказал ему, что здесь неподалеку можно неплохо поесть за триста рублей, он стал регулярно приезжать до обеда и водить меня в дорогой ресторан, где тратил до двух тысяч на мое питание. Нет, он не забыл про наш разговор о разводе с Яной и каждый потраченный на мою сытость рубль должен был напоминать мне об этом. Ровно в полдень распахнулась дверь.
– Ну, что, орлы? В Багдаде всё спокойно?
– В Ростове всё спокойно, пап, а в Багдаде штормит. Новости смотрел?
– Смотрел. Ох, доиграются капиталисты…
– Павел Владимирович, я тут документы подготовил, – сдерживая волнение, сказал Игорь.
– Что за документы?
– Ну, как же, вот, смотрите, собственник земли вы, а документы на строительство готовим от имени фирмы. Не порядок. Что вы, что фирма – два самостоятельных лица, в некоторой степени. Нужно подписать договор инвестирования, по которому вы выделяете фирме собственные средства в виде земельного участка для строительства. Вот, тут в приложении и площади в метрах соразмерно расписаны.
Отец внимательно его выслушал, взял бумаги, трижды перечитал, зачеркнул несколько фраз, вернул Игорю, снова перечитал, зачеркнул несколько слов, вернул Игорю, снова перечитал, что-то зачеркнул, сердито посмотрел на Игоря, тот побежал к компьютеру, исправил, вручил отцу окончательную редакцию, отец подписал в нескольких местах и посмотрел на время.
– Пойдем, покушаем. Слышь, Володь? Кушать идешь?
– Нет, пап, спасибо, не проголодался ещё.
– Ну, и сиди голодный, раз отца не слушаешь.
– Пап, ну не начинай, ну не при людях же…
– Ладно, ладно, молчу. Молча пойду, мяска покушаю, овощей на гриле, морсиком холодненьким всё это дело запью, а ты сиди голодный, раз такой умный, – бормотал отец, направляясь к двери.
Захлопнулась дверь. Воцарилась тишина. Игорь воодушевленно сшивал договоры. Выждав минуту под моим испытующим взглядом, и убедившись, что отец не стоит в коридоре, он подошел, глупо улыбнулся и положил мне на стол два документа. Первый назывался «Договор инвестирования», второй - «Договор соинвестирования».
– Что это? Что с этим делать?
– Первый договор, – объяснял Игорь, – о том, что ваш отец передал свою землю фирме, а второй о том, что между вами, Владимир, и фирмой есть соглашение о привлечении денег сторонних лиц для строительства дома. Теперь вам не нужно спрашивать разрешение отца, чтобы принять средства от последующего инвестора.
– Ловко придумано. Но как отец мог такое подписать?
– Я сам до конца в это не верю, – тяжко выдохнул Игорь, – дал ему для изучения проект договора, заведомо содержащий грубые ошибки. Он его прочел, ошибки мои пометил и вернул. Я исправил, но не полностью, сделав ещё более глупые опечатки. Он и их исправил. А когда я в третий раз дал ему прочесть документ, то он просмотрел только те места, которые сам же пометил, не читая полного текста, поставил свои подписи в двух экземплярах. В каждом из них последний лист имеет сходство, но всё же отличается по содержанию, и уж точно не отражает предмета договора. Из этого - то я и соорудил два договора.
– Понимаю теперь отца. Такого таланта ещё поискать…
– Иди-ка ты, Володя, в жопу, – резко оборвал Игорь, – я свою вину загладил, дальше, поступай как знаешь, а я сюда больше ни ногой.
– Чего слюной брызжешь - то? Садись, о деле потолкуем.
– Не о чем нам толковать, больше не о чем.
– Ну и вали тогда. Сиди себе в консультации обрыганной за копейки, я то тебе процент немалый хотел предложить…
– От тюремного срока процент предложить можешь. Другой перспективы у тебя нет. Дело не выгорит, тут без вариантов. Понимаешь, сколько веревочке не виться, а конец будет. Заявление по собственному желанию лежит на моем столе, советую подписать. Я болтать не стану, профессиональная этика, знаешь ли, да и популярность мне такая совсем не нужна. Желаю удачи.