– Ой, вы так скоро приехали, у нас ещё ничего не готово, – кокетливо защебетала Светлана, увидев меня в дверях.
– Что есть, что есть, машина у меня быстрая.
– Чай? Кофе? У нас отличный кофе с ароматом… С каким же он ароматом? Серёж, с каким ароматом кофе?
– Миндаль, – раздраженно отозвался парень, обязанностями которого, судя по всему, было шпионить за клиентами и подносить кофе.
– Точно, миндаль. Ну, так что? Как насчет чашечки миндального кофе?
– С удовольствием, – сказал я.
– Плеснуть капельку коньяка?
– Нет, пожалуйста, только не коньяк, – ответил я и вздрогнул от внезапно громкого хруста кофейной машинки, перемалывавшей зернышки.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – сказала Светлана, обозначая мое место за столом кофейной чашкой, и положила рядом несколько убористо исписанных листиков. – Договор готовил наш юрист, – добавила она, – почитайте. Если что-нибудь не так, мы тут же исправим.
Морща лоб, читал текст, изобилующий незнакомыми словами. В договоре меня интересовала только сумма сделки, но на её месте была пустая строка. Заметив мое беспокойство, Светлана объяснила, что в наследство от родителей ей досталась квартира в Тюмени, которая только-только продалась и вырученные два с половиной миллиона она хотела бы вложить в строительство на условиях, которые мы обсуждали. Слушал без интереса, манерно кривясь, отец всегда так делает, когда речь заходит о деньгах, и мне кажется, это полезно для дела.
– Да, разумеется, сумма не космическая, понимаю, что вы привыкли работать с другими объемами, – захлебывалась Светлана, – но взгляните-ка сюда, – она выложила на стол пять пачек по сто листов пятитысячными купюрами и покраснела, – я предлагаю вам наличные…
– Это уже интереснее, – сказал я, посмотрел на неё непринужденно, и мне стало страшно, так как её глаза светились легкой формой безумия, азартом бывалого картёжника.
– Подпишем договор? – на одном дыхании выпалила Светлана и протянула мне ручку.
– Ну, даже не знаю. С наличкой у нас проблем нет. Знаете ли, деньги всё равно нужно проводить по кассе, сдавать в банк, а там ещё и комиссии начислят и налоги зверские. Не знаю. Не знаю.
– Я не требую от вас кассового чека. Мне достаточно будет расписки. Жизненный опыт подсказывает, что в каждом деле нужно быть немного фаталистом. Я вам доверяю, Володя, и знаю, что всего не предусмотришь. Если кто-то хочет кого-то обмануть, то произойдет это самым неожиданным образом, – сказала она отрешенно. Я напрягся. Она это заметила, судорожно замахала руками и сбивчиво продолжила. – Ой, что я мелю. Язык мой – враг мой. Сказанное никак не относится к вам.
– Если мы кого и обманем, – заключил я, старательно выводя подпись на каждой странице договора, – то только наше государство, и сделаем мы это сообща. Между нами пока будет этот договор, а как только стройка закончится, сочтемся. Согласны сэкономить мои деньги на налогах?
– Согласна, с вами я на всё согласна.
– Тогда, если вы не возражаете, я пересчитаю деньги, а вы подпишите мой экземпляр.
В помещении прохладно, но на лбу выступил пот. Некоторые люди, такие как мой отец, считают деньги, чуть ли не с закрытыми глазами, и получается у них это быстрее и точнее, чем у банковской счетной машинки. Я так не умею, делаю всё медленно, постоянно сбиваюсь со счета. Оказалось, много чего ещё не умею. Не умею, например, скрывать волнение, бледнею, сильно потею, когда волнуюсь, и руки начинают трястись. Всё оттого, что я человек честный и искренний, всегда говорю правду в лицо или молчу.
– Володь, а как у вас на стройке дела? Начали уже?
Я покачал головой, но, чувствуя, что ответ её не устраивает, добавил:
– Вот-вот начнем. Документы, так сказать, на выходе. В наши дни, без бумажек, лучше не испытывать судьбу.
– Понимаю.
– Мне пора, дела ждут, – сказал я, опасаясь, что она спросит ещё что-нибудь, а я ведь честный человек, и врать без острой необходимости не привык.
– Спасибо, что нашли для меня время.
Снисходительно кивнул, принимая её благодарность и прощаясь одновременно. Светлана вышла из-за стола, протянула мне руку. Пожал руку. Попятился к выходу. Она отсалютовала сжатыми на уровне груди кулаками, словно революционер с советского плаката. Прощание затянулось.
Не принимай решений на голодный желудок – такой совет дал бы своему сыну, если бы увидел его ещё раз. Надеюсь, он питается хорошо и не повторит моих ошибок. Казалось, я смогу правильно распорядиться деньгами, построю собственный бизнес, встану на ноги и верну их позже. Такой, своего рода, беспроцентный кредит. Гениальный был план. Но всё пошло иначе и сейчас ты смеешься. Смеешься, Господи, я же вижу.