В этом сезоне дела шли неплохо из-за прилива туристов на Адриатическое побережье; содержатели отелей и ресторанов определенно разбогатели, а это в свою очередь благоприятствовало развитию других областей коммерции. Мадам подумывала открыть еще одно заведение, но на сей раз на самом побережье, в Сипонте, на курорте, который охотно посещали буржуа из Фоджи и иностранцы. Следовало бы заинтересовать гостиничных портье, превратить их, так сказать, в загонщиков дичи, то бишь туристов. Правда, расходы по переезду будут значительными, но зато и доходы увеличатся, и амортизация наступит быстро. Пока Мадам излагала свои проекты, Бриганте подсчитал, что такая девушка, как Фульвия, приносит на худой конец пятьдесят тысяч лир в день, куда больше, чем дает, скажем, небольшой отель, средний гараж, большая оливковая плантация или три грузовика, занятые на перевозке бокситов. Труднее было установить, какой процент составит доля накладных расходов: во сколько, например, обойдется снисходительность полиции? Желая соблазнить будущей прибылью возможного компаньона, Мадам безусловно преуменьшила сумму этого кабального налога. Бриганте решил лично навести соответствующие справки у своих друзей из провинциальной полиции.
Мадам заявила, что новым заведением будет управлять Чинтия. Она девица серьезная и способная. Но женщина, хочешь не хочешь, остается женщиной. Ей потребуется поддержка человека солидного и опытного, и не только для материальной помощи в период пуска заведения, но и для переговоров с полицией, муниципальными властями, рэкетирами.
В дверь тихонько поскреблись. Вошла Фульвия, все в том же черном шелковом платье. В руке она держала бумажку в десять тысяч лир и протянула ее Бриганте.
- Первая, - сказала она.
Мадам улыбнулась. Чинтия нахмурила брови.
- Сейчас будет и вторая, - продолжала Фульвия.
Она повернулась и пошла к дверям.
- Как это тебе удалось? - спросил Бриганте.
Фульвия оглянулась.
- Твой сын просто баба, - сказала она.
- Заткнись, - крикнул Бриганте.
- Еще сердится, - удивилась Фульвия.
- Сказано - заткнись, - повторил Бриганте.
- Он там, у меня, - проговорила Фульвия. - Умолял меня вернуться. Если бы я только захотела, я бы разом у него все его тридцать тысяч могла взять.
Чинтия неодобрительно поджала губы.
- Так бы и накидал тебе по морде, - сказал Бриганте.
Фульвия окинула его насмешливым взглядом.
- Да не расстраивайся ты, - посоветовала она. - Восемь мужчин из десяти - такие же, как твой сын. Они вовсе не тем, чем ты воображаешь, держатся.
И она вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.
Бриганте держал в кончиках пальцев бумажку в десять тысяч лир, сложенную в длину.
- Ничего не понимаю, - сухо произнесла Чинтия. - Хипесничество, как известно, не в стиле нашего заведения.
- Просто это по уговору между Маттео и Фульвией, и с моего, кстати, разрешения, - пояснила Мадам.
- И все-таки не следует подавать плохой пример персоналу, - возразила Чинтия.
- Видишь, какая она принципиальная, - обратилась Мадам к Бриганте.
- А ты объясни ей, в чем дело, - посоветовал он.
- Разрешаешь?
- Ведь я же сказал: объясни.
- Ну так вот, - начала Мадам, - сын Маттео завел шашни с одной дамой. Мы поручили мальчика Фульвии, чтобы она его вылечила.
- Но при чем тут деньги? - спросила Чинтия.
- Дамочка подарила мальчику тридцать тысяч лир, чтобы он сел в поезд, уехал и нашел им гнездышко - словом, разные там глупости. Вот мы и попросили Фульвию выманить у него эти тридцать тысяч. Мальчик не сможет уехать, дамочка потребует у него отчета, и он вернется к папочке с поджатым хвостом.
- А кто же эта добрая дамочка? - спросила Чинтия.
- Жена одного судьи, - ответил Бриганте.
- Лучше с судьями не связываться, - сказала Чинтия.
- Мы же вернем судье его супружницу, - пояснил Бриганте. Он прижмурил глаза, что означало у него улыбку. - Судья еще нас благодарить будет.
- Словом, все в полном порядке, - продолжала Мадам. - Фульвия отдаст отцу деньги, которые она взяла у сына.
- Которые он сам ей дал, - уточнил Бриганте.
Но Чинтия все еще сидела, недовольно поджав губы.
- Видишь, какая упрямая, - кивнула на нее Мадам.
- Ничего подобного, - заявил Бриганте. - Просто хочет мне показать, какой она будет образцовой директрисой. А сколько вам потребуется на обзаведение в Сипонте?
- Это еще нужно прикинуть, - сказала Мадам. - Ты же не торопишься...
Бриганте протянул Чинтии кредитку.
- Шампанского, - сказал он. - Угощаю всех.
Чинтия вышла и заглянула в большую гостиную. Там было темно и прохладно. Солнечные лучи полосами пробивались сквозь жалюзи, роняли блики на золоченые спинки кресел. Одна девушка вязала, другие листали иллюстрированные журналы.
- Синьор Бриганте ставит вам шампанское, - объявила Чинтия.
- С какой это радости? - спросил кто-то из девушек.
- Дочку замуж выдает.
- За кого же это?
- За судью, - ответила Чинтия.
Она вернулась в кабинет, неся ведерко со льдом, где стояла бутылка замороженного шампанского. Горничная подала бокалы.
- А жена судьи старая? - обратилась Мадам к Бриганте.
- Ей двадцать восемь, - ответил Бриганте, - и шлюха к тому же. Почище твоей Фульвии.
- Фульвия делает самые большие деньги во всем доме.
- Ты мне об этом уже говорила. Не знаю даже, чем ее успех объяснить? Встретишь на улице, так даже не оглянешься.
- Потому что она умная, - объяснила Мадам.
- Она умеет с первого взгляда определить слабину любого человека, уточнила Чинтия.
- Это я тоже умею, - заявил Бриганте. - Вот только к собственному сыну никогда не приглядывался.
- Раз уж мы заговорили о деле, давай посмотрим смету, - сказала Мадам.
Она придвинула к себе бумаги. В дверь снова легонько поскреблись. Вошла Фульвия и протянула Бриганте две бумажки по десять тысяч лир, которые он и взял.
- А как ты это у него выцыганила?
- Спросить сам у своего сына.
Бриганте поднялся и сунул в руку девушки две сложенные бумажки.
- Это тебе, - пояснил он, - ты их честно заработала.
- Спасибо.
- Я тут шампанское заказал. Поди выпей-ка бокальчик со своими подружками.
- Чуть попозже, - отказалась она. - Сначала я твоего сынка отпущу. Я девушка добрая.
- Он тебе позволил уйти?
Фульвия поглядела прямо в глаза Бриганте насмешливым взглядом.
- Слишком он у тебя послушный, - сказала она. - Должно быть, ты его здорово запугал. У него скверная привычка; ему нравится чужому закону подчиняться.
Бриганте подошел к ней вплотную.
- Значит, так, обо всех ты все знаешь? - спросил он.
- И о тебе тоже, - ответила она.
- Мне еще никто никогда своих законов не навязывал.
Он обернулся к Мадам и Чинтии.
- Подождите-ка меня, - сказал он. - Я пройду на минуточку к Фульвии.
Фульвия рассмеялась.
- Нет, Маттео, только не сегодня.
- Почему это?
Она нагнулась к его уху:
- А чтобы ты подождал. Тогда тоже будешь передо мной пресмыкаться.
Произнесла она эти слова так тихо, что никто, кроме Бриганте, их не расслышал.
- Ну знаешь, я как-никак мужчина, - возразил он.
Он крепко прижал ее к себе.
- Тут уж ничего не поделаешь, - сказала она. - Передо мной даже сутенеры и шпики пресмыкаются. Этого-то им от меня и требуется.
Она подошла к двери и бросила с порога полным голосом:
- Ну, до скорого, Маттео. Через пять минут я пришлю тебе твоего сыночка.
Бриганте снова уселся перед письменным столом, покрытым стеклом.
- Ну, давай поглядим сметы... - сказал он.
- А как по-вашему, не взять ли Фульвию в наше заведение в Сипонте? спросила Чинтия. - Если Мадам нам ее уступит, мы сразу на все побережье прогремим.
- Не будем отвлекаться на мелочи, - сказала Мадам.
Битый час они обсуждали предстоящие расходы и доходы.