После полудня сирокко постепенно оттеснил либеччо, и теперь тучи за островами сбились в узкую бахрому, кроваво позолоченную заходящим солнцем.
В кабинете комиссара судья Алессандро и комиссар Аттилио продолжали вполголоса вести тот же спор.
Через полуоткрытую в соседнюю комнату дверь им были слышны разговоры помощника комиссара с приходящими к нему за официальными бумагами посетителями и посетительницами. Для того чтобы получить паспорт, требовалось собрать десять, а то и пятнадцать справок. В крупных городах специальные конторы занимались подбором документов и справок, что считалось весьма выгодным ремеслом. Безработные, торчавшие с утра до ночи на Главной площади, время от времени тревожно ощупывают карманы, желая удостовериться, что документы при них: и удостоверение личности, и карточка безработного, и воинский билет, и справка, подписанная прежним нанимателем, и еще многое другое - все засаленное, грязное, с надорванными уголками, обтрепанное на сгибах и тем не менее воистину бесценное. Человек, потерявший свои документы, лишается всех прав, уже не существует более как легальное лицо: был, а теперь его вроде бы и нету.
После политических дискуссий, которые, откровенно говоря, велись без особого пыла, комиссар перешел, как и всегда, к самой животрепещущей для всех чиновников южных итальянских провинций теме - переводу в какой-нибудь город на Север Италии; этого почему-то никогда не случалось. Среди всех прочих чиновников провинции Фоджа один лишь судья Алессандро ни разу не ходатайствовал о переводе на Север; он был накрепко прикован к Апулии собственным своим обожанием Фридриха II Швабского. А перед комиссаром Аттилио вновь забрезжила надежда - его жена познакомилась на пляже с римлянкой, ближайшей подругой племянницы одного кардинала.
Зубы судьи, облаченного в шерстяной костюм, по-прежнему выбивали дробь.
- Ну, знаете, это еще не бог весть что, - отрезал он. - В Италии у кардиналов тысячи племянниц. Почти столько же, сколько безработных...
На пороге появился помощник комиссара.
- Опять Марио-каменщик пришел. Говорит, что ему необходимо вас видеть.
- Некогда мне с ним разговаривать, - сказал комиссар.
В соседней комнате забасил чей-то громкий голос:
- Я вот уже два года жду. И требую, чтобы мне выдали паспорт. В конце концов, я имею на это право.
- Иди сюда, - крикнул комиссар.
В кабинет вошел высокий здоровенный мужчина в холщовых штанах, на ногах плетеные веревочные подошвы, прикрепленные шнурками. Воротничок и обшлага рубахи разлохматились и висят бахромой.
- Простите меня, caro amico, - обратился комиссар к судье. - Вот перед вами человек, имеющий права. А при демократическом режиме человек, имеющий права, - это же король.
Судья промолчал. Он закурил новую сигарету, затянулся, но тут же с гримасой отвращения ткнул ее в пепельницу.
Вошедший сделал шаг вперед. Шляпу он держал в руке. И остался стоять перед комиссаровым письменным столом.
- Ну? - спросил комиссар.
- Через неделю будет ровно два года, как я обратился о просьбой выдать мне паспорт для поездки во Францию, с приложением всех полагающихся бумаг, включая справку от моего заграничного нанимателя.
- Ну и что?
- А то, что я до сих пор паспорта не получил!
- Чего ты, в сущности, от меня хочешь?
- По итальянской конституции всем гражданам предоставляется право свободного выезда за границу.
- Смотрите, как здорово конституцию изучил!
- Да, изучил, синьор комиссар.
- А под судом и следствием когда-нибудь был?
- Меня приговорили к двухнедельному тюремному заключению за участие в разделе необрабатываемых земель дона Оттавио 15 марта 1949 года.
- Ты же и был зачинщиком.
- Я действительно подговаривал безработных поселиться на свободных землях. Я и признал это на суде. Но приговор был отменен. В справке о судимостях, которую я приложил к просьбе о выдаче паспорта, об этом не упоминалось. Значит, я имею право получить паспорт.
- Префектура, разумеется, придерживается иного мнения.
- Я безработный. Я нашел себе работу во Франции. И требую то, что мне положено по праву.
- Вот и предъявляй свои права префектуре. Она такие дела решает.
- Префектура отсылает меня к вам, - пояснил проситель.
- А ведь есть люди, которые умеют улаживать свои дела получше, чем ты, - заметил комиссар.
- Не понимаю, на что вы намекаете?
- Помнишь Пьетро, плотника?
- Нет.
- Надо отвечать: нет, синьор комиссар.
- Нет, синьор комиссар, - повторил проситель.
- А я-то думал, ты помнишь, - сказал комиссар.
- Нет, синьор комиссар.
- Пьетро вроде тебя, тоже красным был.
- Не знаю, синьор комиссар.
- А я вот знаю, знаю потому, что он приходил сюда: принес с собой партийный билет своей партии, твоей партии, и разорвал его на моих глазах.
- Не знаю, синьор комиссар.
- И префектура выдала ему паспорт.
- Я требую то, что мне положено по праву, - повторил посетитель.
Комиссар повернулся к судье.
- Вот видите, carissimo, до чего же бесполезно пытаться оказывать людям услуги.
Судья вертел в пальцах потухшую сигарету. Он промолчал.
- Я возьму адвоката, - заявил посетитель.
- Советую взять адвоката поискуснее.
- Я манакорского не возьму.
Комиссар улыбнулся. С обоими адвокатами, проживающими в Порто-Манакоре, он был в плохих отношениях.
- Желаю успеха, - проговорил он.
Посетитель не тронулся с места.
- Мне больше нечего тебе сказать.
Помощник, полуобняв за плечи посетителя, увел его в соседнюю комнату. Тот нехотя подчинился.
- Ослиная твоя башка, - шипел ему по дороге помощник комиссара. Проклятая ослиная башка. Тебе же сказали, что нужно сделать. Это же в твоих интересах, пойми...
Они скрылись за дверью.
- Вы не уважаете закон, - проговорил судья.
Комиссар отодвинулся от стола вместе с креслом.
- Милейший друг... - начал было он.
- Если те, кто обязан по долгу службы уважать закон, - оборвал его судья, - если как раз те...
Комиссар поднялся и на цыпочках подошел, почти подбежал к двери и захлопнул ее. Обернулся, приложил палец к губам. Потом воздел руки к небесам. Искусно изобразил мимикой сцену отчаяния. Потом расхохотался.
- Ей-богу, со стороны можно подумать, carissimo amico, что вы поклялись закончить вашу карьеру в Порто-Манакоре.
- А почему бы и нет? - спросил судья.
- Покойный Фридрих Швабский вашему продвижению по служебной лестнице не поможет.
- У этого человека, которому вы помешали уехать за границу на заработки, дети с голоду подыхают, - сказал судья.
Комиссар нагнулся над судьей, схватил его за плечи.
- А мы, судья, а мы, разве мы не подыхаем в этом городе, откуда никогда еще никому не удавалось вырваться?!
Тонио, доверенное лицо дона Чезаре, приняли в игру шестым. Партия только-только началась в одной из таверн Старого города, а заводилой, как всегда, был Маттео Бриганте. В "закон" можно играть впятером, вшестером, всемером и даже с большим количеством участников, но удобнее всего играть вшестером.
В Порто-Манакоре Маттео Бриганте контролирует все, включая игру в "закон". Он бывший старший матрос королевского морского флота. Вернувшись в 1945 году после поражения в родной город, он сразу же установил надо всем свой контроль. Ему уже под пятьдесят, но он сохранил свой моряцкий облик: так и кажется, что он вдруг возьмет и поднесет свисток ко рту, к своему тонкогубому рту под узенькой полоской жестких черных усиков, к плотно сжатым даже во время смеха губам. Контролируя все, но делая все чужими руками, он ни разу не представал перед судом, разве что еще до войны за accoltellato - пырнул ножом одного парня, который похитил невинность сестры Маттео. Впрочем, такое преступление делает преступнику честь: к таким "преступлениям в защиту чести" все судилища Южной Италии относятся в высшей степени снисходительно. Бриганте контролирует рыбаков, рыбачащих с лодки, рыбаков, работающих на трабукко, рыбаков, глушащих рыбу динамитом. Он контролирует торгующих лимонами, покупающих лимоны и лимоны ворующих. Контролирует тех, кто заставляет красть оливы из-под пресса, и тех, кто эти оливы крадет. Контролирует контрабандистов, которые пускаются в открытое море на яхтах, груженных американскими сигаретами, и таможенников, которые прочесывают на своих моторках прибрежную полосу моря и то зажгут прожекторы, обшаривая все бухточки, то не зажгут, если им хорошенько заплатит Бриганте за служебную нерасторопность. Контролирует тех, кто занимается любовью, и тех, кто любовью не занимается, контролирует мужей-рогоносцев и тех, кто делает их рогоносцами. Служит наводчиком для воров, а сам полицию на этих воров наводит, так что контролирует и воров, и полицию. Ему платят за то, чтобы он контролировал, и платят за то, чтобы он не контролировал; на любую операцию, коммерческую или некоммерческую, у него существует определенная такса, действующая не только в Порто-Манакоре, но и по всей округе. У Маттео Бриганте столь обширное поле деятельности, что он сманил Пиццаччо, официанта из пиццерии, и взял его к себе на работу в качестве помощника контролера.