Эта умелая приозерская труппа наверняка должна была сейчас выступать на Фестивале технологий в Нодабе, и тем зарабатывать для себя и своих собратьев деньги. Так бы оно наверняка и было: если б не угроза, возможная или реальная, поставившая бродяг в осадное положение…
Лин не до конца понимал, чего и кого опасаются на Черном озере — но почти не сомневался: если сил на стоянке станет не хватать, причина для опасений не замедлит возникнуть на подступах. Скорее оседлый разберет свой дом на дрова, чем бродяга из-за мелочного беспокойства упустит прибыль.
«Что быстрее покончит с Шином — людские дрязги или стихия? Да хоть бы и все вместе, какая разница — конец все равно один». — Лин, как мог, изображал веселье, чтоб не портить настроение другим — но смотреть представление не хотелось. К тому же, сидеть на скамье оказалось еще хуже, чем на земле — в лесу хоть можно было спиной к дереву прислониться.
— Ничего, если я вас тут ненадолго оставлю? — для приличия спросил он у Наи с Хоно.
Ная взглянула недоуменно:
— Но господин Витольд сказал, что со Старейшей встреча только завтра…
«Если б он заодно сказал, что будет на этой встрече — цены б ему не было», — усмехнулся Лин про себя.
— Просто хочу еще кое-что посмотреть в моем рыбьем справочнике, — сказал Лин. — Ну, раз уж нас занесло на Черное озеро.
На это у Наи возражений не нашлось, и Лин побрел к гостеприимному жилищу Витольда и Миры. Где осталась поклажа, и где им предстояло разместиться — точнее сказать, каким-то чудом уместиться — на ночлег.
«Всю жизнь мечтал изучать рыбоводство!» — сейчас насчет справочника Лин, конечно, соврал, хотя в пути от скуки и бессонницы иногда открывал книжку. Он много, все подряд, читал в детстве — у родителей были дома сотни книг, «потому что так положено». И уехав в Орден, читать стал только по необходимости… Хотя сейчас от хорошей книжки — голову занять — он бы, пожалуй, не отказался. Но рыбный томик под такое определение точно не подходил.
В той части стоянки, где располагался шалаш Витольда, подготовка к зиме еще только начиналась; кое-где бродяги спали — а некоторые из них уже спали — в телегах или прямо на земле.
— Господин магистр, не поможешь воды принести? — окликнули Лина низким голосом от одного из недостроенных шалашей.
Что раздражало — и в тоже время ему нравилось в бродягах — так это их непосредственность. Лин подошел. Женщина в годах сокрушенно развела руками — мол, ни минуты покоя нет, хоть разорвись: мальчишка лет трех, требуя внимания, отчаянно дергал ее за штанину, в срубе голосил младенец, а сама она чистила какие-то овощи.
— Хорошо, я принесу, — преодолев неохоту, согласился Лин. — Только подскажи, как до мостков пройти, и дай, во что набирать…
Воду здесь обычно набирали в ручье, впадавшем в озеро.
«Принесу — если пополам по дороге не разломлюсь». - короткий путь к воротам Лин нашел без труда, но два массивных деревянных ушата на коротком коромысле давили на плечи и пустыми, а уж каково будет тащить их обратно — он предпочел заранее не думать. Оказалось, зря: с водой он еле смог идти…
Тени бы с ней, с болью, если б при этом от каждого неосторожно движения он едва не терял равновесие.
«Позорище!».
Лин остановился передохнуть. Попробовал взяться за ушаты руками — оказалось не легче, даже хуже…
Дыхание облачками пара висело в воздухе.
Насекомые уже исчезли, над озером перекрикивались последние стаи диких уток.
«Скоро улетят и они, — отрешенно подумал Лин, — и в лесах Шина наступит тишина». Многие животные впадали в спячку или мигрировали в южные предгорья. Или на побережье западнее Железной бухты, где проходило теплое течение.
Озера и реки на севере и в центре острова замерзали, хотя зимы на Шине, в сравнении с Арджем, считались не слишком суровыми. Снега выпадало немного. Последний раз очень сильные снегопады были в начале зимы после Катастрофы — сутками напролет с неба валил грязно-серый снег, таял, но продолжал сыпать…
Частокол бродяжьей стоянки все еще был неразличим за рядами безликих гохно.
Лин взялся за коромысло, переложил его на другое плечо, но не прошел и двух десятков шагов. Нога зацепилась за ветку, и он, чтобы не упасть, дернулся вперед и в бок. Вода плеснула на землю, от резкого движения в позвоночник будто вбили сразу десяток гвоздей.
«В-великое пламя! До чего ж ты все-таки бесполезен, магистр», — Лин замер, обливаясь потом и не решаясь идти дальше. — «От рыбного томика — и то больше проку. Да так бродяги раньше спать лягут, чем ты дотащишь эту клятую воду! Хватит прохлаждаться». — Он шагнул вперед. В глазах потемнело от боли.