«В-великое пламя, бездна, да что ж это за…» — через силу он сделал следующий шаг.
Тяжесть с плеча вдруг исчезла, коромысло рванулось вверх и выскользнуло из ладони. Лин потерял равновесие и повалился на колени лицом в землю, едва успев опереться на руки.
— Ты совсем головой повредился? — спросили сверху.
Лин узнал голос жреца.
— Собачник. Что тебе нужно? — просипел Лин. Сил встать не было, как и гадать — когда жрец успел здесь появиться.
— Гав! — откуда-то сбоку высказался Хак.
Плеснула вода, стукнули деревянные ручки — жрец поставил ушаты на землю.
— Мне — ничего не нужно, — сказал Собачник. — А тебе?
— Мне?! Что за чушь….
— Чушь — это то, что ты вытворяешь, магистр Лин Валб, — сказал жрец. — Сам встать сможешь?
«Не уверен». — Лин сделал несколько глубоких вдохов. Спину чуть отпустило, но двигаться было страшно — а ну как скрутит еще хлеще.
Прошуршали шаги: жрец подошел и наклонился к нему, очевидно, намереваясь поднять.
— Не трогай!
— Как скажешь. — Жрец остановился.
Перед глазами оказались носки его сапог: Лин видел их необыкновенно отчетливо — каждую царапину, каждую трещину на коже, налипшие на них комки грязи и крупинки песка.
«Великое пламя, до чего ж я докатился… — Лин стиснул зубы, готовясь к худшему, и осторожно, по чуть-чуть передвигая руки, отполз за край тропинки и сел на землю, откинувшись на дерево. — Жалкое зрелище. Зато господина попутчика повеселил, ну, хоть кому-то радость…»
Он запрокинул голову и взглянул на жреца. Однако на лице у того не было привычной идиотской улыбки.
— Я плохо разбираюсь в людях, — сказал Собачник, — но даже мне заметно — ты малость не в себе, магистр. Я слышал твой разговор с девушкой во дворе… Не удивляйся — у меня очень хороший слух.
«Ну да, и тебе никак не надоест этим хвастаться. Или ты покрываешь Наю, которая все-таки на меня пожаловалась», — подумал Лин. Последнее предположение было обидным, но не слишком: сам ведь разрешил, дурак.
— Если слышал, то в чем тогда вопрос? — сказал он вслух.
— Почему ты не пользуешься лекарствами?
— Откуда я их возьму — сварю из дорожной пыли?
— Из сумки своей! Соображаешь ты тоже туго, — вздохнул жрец. — Видел ведь — я, скажем прямо, сам собачьей породы. Так что чую не хуже, чем слышу. Лечебных концентратов у тебя хватает для того, чтоб они воняли через кожу и лошадиный пот. Но ты не только не лечишься, еще и пытаешься воду таскать, как здоровый. И даже ползая в грязи на карачках думаешь: лекарства стоит поберечь. Вдруг потом пригодятся для кого-нибудь поважнее. Для попутчиков, для лошади… Так ведь?
— Не твое дело, — сказал Лин. Жрец был не просто прав, он, неведомо как, попал в самую точку.
— Я встречал одного такого умника, — продолжил жрец. — Но тот считал себя гораздо сильнее остальных, а ты вряд ли склонен к таким заблуждениям. Вот я и спрашиваю — почему ты не используешь лекарства?
— Это тебя не касается! — рявкнул Лин.
Сердце колотилось от растерянности, страха, стыда, злости. Еще давно он взял за правило не рыться у себя в голове: ничем хорошим такое самокопание не заканчивалось. А тут — жрец со своей догадливостью… от которого нужно было как-то отделаться.
— Давай договоримся так, — со вздохом сказал Собачник. — Ты покажешь, куда отнести воду, после я отведу тебя к местному лекарю, которого ты будешь слушаться — и все, меня ничего касается.
— К теням лекарей!
— Почему?
— Это не лечится; и это не ревматизм: не помру… не сейчас.
— Магистр Валб, — сказал Собачник с укоризной. — Я понимаю вашу недоверчивость, и неприязнь ко мне — понимаю; но вы мне не враг, чтобы я с удовольствием слушал, как вы скрипите зубами от боли. Уверен, девушка и ее брат, и Мира с Витольдом скажут то же самое; так что сделайте одолжение: не будьте упрямым, как осел. Я не знаю, что за болезни или раны вас мучают, но зачем им мучить еще и нас?
— В этом есть смысл… Ладно, лекарь так лекарь, — пробормотал Лин, опешивший от сменившегося тона жреца и окончательно растерявшийся. Боль притихла, однако на ее место пришла какая-то тошнотворная слабость.
Пока он примеривался, как бы половчее встать, Собачник протянул ему руку, и Лин безотчетно за нее схватился. Жрец поднял его плавно и легко, как котенка. Лин пошатнулся, но устоял на ногах.
— Совсем хреново? — сочувственно спросил Собачник, все еще придерживая его за локоть.
— Только не надо делать вид, что тебя сильно это беспокоит, — выдохнул Лин.