— Да уж, наглость даже для Желтых выдающаяся… — протянул Лин. В дела вечно грызущихся торговых союзов он никогда не вникал.
— Эти фокусы Желтых Платков еще отзовутся нам всем, будьте уверены. — Хьор-капитан Бонар пригладил бороду, густо обсыпанную сединой. — Тогда и настоящий убийца всплывет. Если уже не всплыл. В какой-нибудь канаве. — Он раскатисто рассмеялся собственной шутке.
— Ну что, Лин, мы удовлетворили твое любопытство? — Дьяр с вожделением покосился на карты.
— Не до конца. Кто такой Зах Орто?
Дьяр, который перевелся в Валкан пять лет назад, пожал плечами. Но капитан Бонар, разом растеряв всю веселость, уставился вдруг подозрительно и даже зло:
— Почему спрашиваешь?
— Парень и девушка в гостевой говорят, что они не родные дети Фарги. Тот усыновил их, когда умер его брат, некий господин Зах Орто. Или, — Лин пристально уставился на Бонара: реакция капитана, сила девушки и то, что имя смутно казалось знакомым, навело его на кое-какие выводы, — правильнее было бы сказать «господин магистр Зах Орто»?
— Бывший магистр. — Густые брови капитана Бонара сомкнулись на переносице. — Вот значит оно как… Не знаю, зачем ты во все это лезешь, Лин. Но, если не хочешь неприятностей — не поминай Заха при Уво Далте.
Капитану явно не хотелось говорить дальше, однако Лин упрямо молчал, ожидая продолжения, и тот сдался:
— Зах служил здесь магистром-наставником. Давным-давно они с Занудой были хорошими приятелями, — сказал Бонар. — Потом рассорились, Зах перевелся отсюда в Дакен, а затем вообще оставил Орден. Все, больше ничего не знаю! И знать не хочу. А наш смотритель до сих пор делается сам не свой, когда слышит про Заха.
— Думаешь, ему известно, что те двое?..
— Понятия не имею, — сказал Бонар. — И мой тебе совет — не связывался бы ты со всем этим.
— Спасибо за сведения и совет. — Лин поднялся. — Последний вопрос: что за жрец разгуливает по резиденции и зачем ему могут быть нужны эти дети?
— Нужны?.. — настал черед удивляться капитану Бонару.
— Зануда, вроде как, сказал, что собирается передать их ему; и я не думаю, что он пошутил.
— Может, и собирается… — задумчиво сказал Бонар. — Так или не так, но оставить их здесь старик все равно не может: на них обвинение в убийстве, а теперь еще побег и поджог — и вдова Фарги, язви ее в печень, не позволит замять дело. Что ж до Собачника — коли неймется, расспроси его сам! Говорить он умеет. А разбалтывать его секреты — я себе не враг. Теперь, если ты не надумал присоединиться…
Капитан взялся за колоду, давая понять, что разговор окончен; что-то в его голосе предостерегало от излишней навязчивости.
— Спасибо, — сказал Лин. — Прости за беспокойство.
— Если захочешь сказать спасибо еще раз — знаешь, как это сделать. — Капитан щелкнул пальцами по глиняному кувшину, стоявшему на столе.
— В следующий раз — непременно.
Лин, несколько обеспокоенный услышанным, но еще не подозревающий, что «следующего раза» не будет, вышел из караулки и отправился в книгохранилище резиденции.
Каменный рудокоп — двухголовый, четырехрукий и саблезубый — высился над питьевым фонтанчиком, грозя раздавить его своей тяжестью; Лин, подчиняясь внезапному порыву, оскалился на статую в ответ.
До хранилища было недалеко.
Снаружи осенний ветер заставлял плотнее кутаться в плащ и прятать руки, но в старом, сложенном из толстых бревен здании, казалось, было еще холоднее: боясь пожара, отапливали его только по зиме. Кроме книг — самого разнообразного вида и содержания — здесь же, в отдельной зале, находились записи обо всех чрезвычайных происшествиях, так или иначе связанных с Орденом, регистрационные карточки кандидатов на вступление, подшитые в альбомы старые счета и многое другое, относящееся к уже прошедшим, но еще не забытым дням. Магистра-архивариуса, к удивлению Лина, на месте не оказалось: потертое зеленое кресло за писчим столом пустовало. «Пожалуй, оно и к лучшему», — подумал Лин, и думал так ровно до того момента, пока, притормозив по счастливой случайности перед приоткрытой дверью в учетную залу, не расслышал доносящиеся оттуда голоса.
— Хотел бы я знать, что ты делал в Валкане, — по-старчески хриплый, трескучий баритон принадлежал смотрителю.
По правде, Уво «Зануда» Далт был не так уж стар — ему не стукнуло даже шестидесяти — но, седой и осунувшийся, с неизменной палкой в руках, выглядел он сильно потрепанным жизнью.
Лин прислушался.
— Не верю я в столь… своевременные случайности, — продолжил смотритель. — И тут… Как ты тут оказался?