Вэл быстро шел по безлюдным улицам.
Ясное небо клонилось к земле ниже обычного, и серебристые гвозди звезд искрились в темноте, словно приглашая повеситься — или повесить кого-нибудь. Вместо того диска, что на заре времен на них болтался. Звезды — и огромное пятно «луны» среди них….
Так было нарисовано на рассыпающемся в руках пергаменте, который Стефан Арджанский нашел в каких-то руинах, еще на родном Ардже. Вэл улыбнулся. Вспомнился особняк жреца в Сабде — просторный, пыльный и гостеприимный настолько, что в нем не запирались ворота: хозяин не считал нужным чинить засов, так как небезосновательно думал, что никто посторонний туда и близко не подойдет…
В городах не было настоящей ночи. Повсюду, разгоняя мрак, светились порождения хьорхи: похожие на гигантских змей трубы, подводившие к домам воду, провисавший между крышами плющ, дававший тепло и свет. Мерцали у калиток сторожевые истуканы. Создавал всю эту полезную красоту, по большей части, Орден — горожанам не доставало мастерства. Но хватало способностей поддерживать все в надлежащим виде: в больших городах хьорхи было еще более стабильным, чем в мелких селениях.
Вэл чуть сбавил шаг. Предчувствие подсказывало, что сегодня должно случиться что-то еще; и оно не замедлило случиться.
— Смотритель Вэл! — Громоздкая раздвоенная фигура отделилась от стены. Двуглавое широкое тело — с каждой стороны по паре рук — было насажено на две кривых мощных ноги.
— Вэл Ранл. Нужно поговорить. — Голос у второй головы был тише, но звучал как-то… солидней, что ли?
Головы рудокопов — с обычными человеческими чертами, но чуть более крупными зубами — всегда имели как сходство, так и различия между собой; часто они говорили вразнобой и переругивались. Несмотря на это, многие люди считали их единым существом — но ошибались. Джара-Поводырь рассказывала, что у рудокопов два независимых сознания, невероятно сложным образом координирующих движения общего тела — что делало невозможным физический контроль над рудокопом даже для нее.
Вэл прищурился, стараясь получше рассмотреть двуглавого собеседника. Почему-то эти существа никогда не вызывали у него брезгливости или страха: только любопытство.
Так как рудокоп не пришел «поговорить» в резиденцию или домой, а подкарауливал на дороге — долго же ему пришлось ждать! — разговор определенно сулил какие-нибудь неприятности, не сразу, так в будущем.
Злая веселость, одолевавшая Вэла с самых ворот резиденции, услужливо напомнила о выдуманных некогда общими усилиями их маленькой компании правилах служения истине. Правило первое гласило: если мир катится к теням, то мир катится к теням. Правило последнее требовало: если мир все равно катится к теням, то не упусти возможность последний раз промочить глотку.
— Нужно. так нужно. Пройдемте за мной. — Вэл свернул в переулок.
Неподалеку находился дом развлечений под присмотром «лорда шулера», старейшего и весьма уважаемого в порту жулика, ни разу, разумеется, не пойманного. У ворья и мошенников в городе были свои интересы, и эти интересы требовали вежливого безразличия к словам и лицам всех посетителей, будь то хоть старшина Желтых Платков с женой лорда-канцлера, хоть смотритель с рудокопом.
Путь к притону пролегал мимо уличного алтаря Солнцеликого — сложенной из камней усеченной пирамидки, — и Вэл с удивлением заметил, как взгляд четырех глаз задержался на крутящемся на ее вершине янтарном шаре.
Рудокопы поклонялись Змее, олицетворявшей землю. Они не признавали силы Солнца, но и не отрицали ее. Точнее сказать, обычно они вообще не проявляли к верованием людей интереса и, более того, всячески препятствовали интересу со стороны людей к себе. Любой корабль, подошедший без дозволения к Рааге — острову рудокопов, — шел на дно, разбитый тяжелыми ядрами при помощи взрывчатого порошка. Любой человек, ступивший на берег, находился под беспрестанным надзором и не мог без дозволения даже отойти по нужде, а белых жрецов и служителей Солнцеликого на берег вовсе не допускали. История и жизнь народа рудокопов была тайной, к которой до сих пор никому не удалось подобраться. Они не были связаны Законом шагов и не владели хьорхи, но уравновешивали этот недостаток изобретательностью и знаниями. Никто из людей не встречал рудокопа, что походил бы на женщину. В легендах, обрывки которых пересказывали те немногие бродяги, что побывали на Рааге, упоминались священные пещеры — «пасть Змеи» — куда рудокопы относили мертвые тела своих сородичей, а спустя некоторое время забирали с того же места живых младенцев…
Каменистая земля Рааги не могла давать достаточно пищи, что вынуждало рудокопов поддерживать связи с людьми, но связи эти касалась только торговли. О причинах чрезвычайной скрытности двухголовых было известно не больше, чем обо всем остальном.