Вряд ли рудокоп мог знал староирдакийский, но найти нелюбопытного переводчика можно было без особого труда.
— Прошу извинить бестактность моего другс. — Вэл вежливо поклонился, улыбнувшись про себя. — Вы напрасно беспокоитесь: всякому, кто был достаточно близко знаком со Стефаном, известно, что не стоит понимать его шутки буквально.
По правде, к концу первого года знакомства с Арджанским волшебником Вэла стали одолевать сомнения: умел ли тот вообще шутить по-настоящему, не преследуя других целей? Безусловно, жрец хотел уязвить заносчивого двухголового, но…
Это не был, в обычном смысле, шифр: просто, чтобы правильно понять текст, нужно было немного знать жреца и его манеру изьясняться. «Не дурак», с которым можно «выпить» — значит, с предъявителем можно иметь дело. Но, так как тот «не любит платить» — не стоило надеяться на бескорыстную помощь. «Золото» означало не только высокую цену, но и высокую ценность возможной пользы, а «проверьте» со знаком вопроса — полностью жрец за предъявителя не ручался и предлагал получателю записки решать самому, по обстоятельствам, стоит ли игра свеч.
— Кстати, что означает этот странный символ? — Хиу показал грязным пальцем на нарисованный на записке серп.
Серп означал адресатов записки; весьма узкий круг.
— Ничего особенного, — сказал Вэл. — Любимый рисунок одного нашего общего знакомого.
Хиу недоверчиво прищурился, но расспрашивать не стал.
— При каких обстоятельствах вы получили записку? — спросил Вэл.
— Волшебник сам ее нам дал. Перед тем, как уйти на Ирдакий в свой последний поход: мы стояли тогда в порту. — Хоу смерил Вэла тяжелым взглядом. — Сказал, чтобы, если возникнет надобность — мы показали ее кому-нибудь из его друзей. Или, в самом крайнем случае, кому угодно в Ордене.
Проверить эту историю было никак нельзя.
— Какие дела вас связывали со Стефаном? — продолжил расспросы Вэл.
— Он хотел узнать о Змее, мы — о том, что уже известно ему. Никто из нас не преуспел, но мы расстались в добрых отношениях. Достаточно добрых, чтобы не ожидать подобной подлости. — Хоу скривился, посмотрев на записку. Похоже, гордость была его слабым местом. — Вам не повезло стать смотрителем здесь, господин Ранл, но для нас это большая удача. Если, конечно, вы согласитесь сотрудничать.
Вэл откинулся на скамье. Две пары глаз пристально разглядывали его.
— Можете не отвечать сразу, смотритель Ранл, — сказал Хоу. — Найдете нас в порту, на «Коар-до». Но не откладывайте надолго. Есть кое-что, что вам стоит услышать поскорее.
— Тогда, почему бы не сказать это сразу?
— Услуга за услугу — разве не так принято у людей?
«Смотря у каких людей. — подумал Вэл. — У занятых важным делом и заслуживающих доверия — нет, обычно не так».
Он убрал записку в конверт и протянул рудокопу.
— Не надо, — Хиу неожиданно улыбнулся. — Сохраните у себя… Она ведь дорога вам? А то мой ворчливый «до» однажды выбросит ее в море. Оставьте, в знак нашей симпатии.
В симпатии рудокопа Вэл глубоко сомневался, но в наблюдательности ему было не откажешь.
— Мы будем ждать вас, смотритель Ранл. — Пока Вэл рассеивал хьорхи на стенах, две пары глаз внимательно ловили каждое его движение; Хоу говорил тихо, но твердо. — Мы честны с вами: однажды может получиться так, что вы пожалеете о своем визите к нам: но, если вы откажетесь — пожалеете о том намного раньше.
В голове шумело от вина, от разговоров, от усталости… Рудокоп остался уничтожать запасы еды в доме развлечений: на улице не было ни души.
Вэл, мгновение поколебавшись, подошел к пирамидке Солнцеликого.
Янтарный шар медленно вращался вокруг своей оси. Так старый, оплывший от пьянства и дурной пищи земледелец по привычке оглядывает обесплодевшее поле, даже понимая, что с него нечего больше взять….
Вэл протянул руку:
— Света и жизни господин великий Абхе, да не потускнеет лик твой! Слышишь ли ты меня?
В темной глубине шара сверкнула золотистая искра.
— Тепло твое — пища наша, и непоколебим Закон твой, — продолжал Вэл. — Но дурные дела творятся под небом твоим, Солнцеликий! Поможишь ли ты нам в это непростое время?
Показалось, или искра разгорелась чуть ярче?
— Подскажи, прошу, на какую дорогу должно ступить нам должно! — Вэл повысил голос. — Как отзовутся на земле шаги наши, прошу, ответь, господин Солнцеликий Абхе!
Шар погас.
Темно-рыжая глубина затягивала взгляд.
Стрелки часов словно бежали назад, небо бугрилось потолочной резьбой, за спиной на темной улицы поднимались из глубин памяти колонны святилища в Сабде…