— Ваша правда… Хватит. — Его пошатывало.
Жинг слабо хрипел на земле.
— Храни… Солцеликий… — Второй надсмотрщик пришел в сознание и осоловело таращился на Собачника. Лин поспешил взять переговоры на себя:
— Послушай, Бивар… Тебя ведь зовут Бивар? У тебя два пути. Или ты немедленно рассказываешь уважаемому старосте все, как было на самом деле, и подписываешь новый протокол. Или мы просим господина жреца помочь, и он продолжает допрос по-своему…
Быть может, Бивар и был непроходимо туп, но все-таки предпочел первый путь.
Глава 7
Между днем и ночью
Лин поежился, почувствовав взгляд клейменого Гарры. В темноте безликий лес казался стеной. Не крепостной: тюремной…
Пока Жинг сдавлено постанывал на дне телеги, а Бивар, надежно связанный, спал, Гарра безмолвно сидел рядом с магистром на козлах. Оставлять эту троицу в деревеньке Фоу было нельзя: Жинг с часу на час — без лекаря помрет, от Гарры — жди беды; а сопровождать их назад в Валкан, кроме Лина, оказалось некому: не жреца же с ними, после всего отправлять?
И за избитого до полусмерти надсмотрщика еще предстояло объясняться.
От Фоу до Валкана было недалеко, так что Лин рассчитывал вернуться к вечеру следующего дня. Ная и Хоно вместе со жрецом остались в доме кузнеца, который тот отдал в полное распоряжение «гостям», временно перевезя семью к кому-то из родни. Его сложно было не понять.
— Я повелением старосты сейчас твой надсмотрщик, Гарра, — сказал Лин; молчание давило. — Можешь перестать сверлить меня взглядом и просто высказать все, что у тебя на уме. Или твой язык все же укоротили, а? — Он легонько толкнул каторжанина локтем, но тот лишь плечами пожал. Рот он открыл только через час, когда Лин уже начал дремать:
— Господин магистр.
— Я весь внимание. — Лин плотнее закутался в плащ. Чем сильнее хотелось спать, тем, казалось, становилось холодней.
— Ваш друг.
— Если ты про жреца. — Лин подавил зевок, — то он мне не друг.
— И хорошо. — Взгляд каторжанина чуть смягчился. — Мой вам совет — держитесь от него подальше. Он демон… Но не только в том беда. Он такой же, как я.
— Что ты имеешь в виду? — Лин почувствовал, как сонливость отступает.
— Я родом с юга. Жил, работал — как все. — Гарра опустил взгляд на свои жилистые руки. — У меня был брат-погодка. Троюродный, но мы были дружны. И у меня была девчонка… Родители уже готовили свадьбу. Но однажды я застал ее с братом на конюшне; оба были нагишом. Когда девчонка прибежала со стражей, я все еще бил брата, хотя он давным-давно издох — но у меня до сих пор теплеет нутро, когда я вспоминаю, как хрустели его кости.
Гарра улыбнулся, обнажая желтоватые зубы. Лин сдержал желание отодвинуться:
— И что же?
— Такое наслаждение ни с чем не спутать, господин магистр. Я видел наслаждение на лице белого демона, когда тот мордовал Жинга.
Лин задумался.
Что заставило его самого рискнуть головой и броситься разнимать драку? Уж не жалость к надсмотрщику точно. Может, Жинг и заслуживал толики сочувствия, но Лина мало волновала его судьба, как, если уж на то пошло, и судьба Собачника, которого могли осудить за кровавую расправу… И все же он вмешался, подчиняясь желанию остановить… это. Не просто избиение и убийство, но что-то темное, страшное, рвущееся в мир из теней, впитывавшее страдание, как губка.
Люди в резиденции считали, что магистр Лин Валб, скромный коновал, и мухи не обидит. Но Лину приходилось убивать. Если быть точным, трижды, когда бродяги-разбойники в его присутствии нападали на стада: просто он не хвастался этим за бутылкой… Трижды — очень мало в сравнении с опытом хьор-капитана Бонара, но втрое больше, чем надо, чтобы понять, что же это такое — убить человека.
Занимаясь лечением скотины, Лин привык к крови и ко многому другому; иной раз, добивая хворую лошадь, он чувствовал себя намного хуже, чем когда первый раз сжег человека хьорхи. А жрец…
Жрец не убивал: так дети ломают чем-то рассердившие их игрушки — зло, весело, с восторгом глядя, как разлетаются обломки. Это было безумие, или что-то худшее, чем безумие… По счастью, Собачник пытался с собой бороться. И даже худо-бедно справлялся, иначе б быть Жингу и Биверу покойниками.
— Не оставляй с демоном своих спутников, господин магистр, — продолжал Гарра. — Если, конечно, они тебе дороги. — Он с любопытством покосился на Лина.
«Дороги?» — Лин сделал вид, что внимательно разглядывает упряжь.
У него не было семьи, уже давно. Вернее сказать — никогда не было.