Симпатии высокородный пристав ни к бывшему бродяге-смотрителю, ни к Ордену икогда не питал, но скорее бы лопнул, чем открыто выразил пренебрежение или неприязнь. Следовало отдать Шерпту должное — в сложившейся ситуации держал лицо почти безупречно. Если бы еще и действовал так же… Службы патрульной и постовой стражи под его началом работали неплохо: всяких мелких мерзостей в Райнберг творилось куда меньше, чем могло бы, и днем на улицах было почти безопасно. Но это все, чем канцелярия Порядка могла похвастаться.
— Если это не Ауны чистят свои ряды, то кто? — спросил инспектор. Вопрос повис в воздухе.
Доказывать вину новоявленного претендента на регентство — точнее, на мантию лорда-канцлера, так как восьмилетняя девчонка вряд ли могла считаться соперницей и надолго пережить брата — с самого начала никто не собирался. Лорд Аун расследования бы не допустил, а пытаться надавить на него через Дакен в данном случае было бесполезно. Среди знати убийства родственников в борьбе за власть были обычным делом; и кто из наследников получит титул — беспокоило Верховного лорда столь же сильно, как последнего нищего в Райнберге: нищий все равно останется нищим, а Верховный лорд Дакена — Верховным лордом…
Вэлу тоже было, в сущности, все равно. Но слишком быстро убили парня и слишком необычным средством. Убийство имело к борьбе за власть самое что ни на есть прямое отношение, но— к борьбе кого и с кем?
К сожалению, о темных делишках и связях сыновей лорда Бека Ауна Шерпт был также осведомлен крайне мало.
«Легальной контрабандой» спиртного, то есть, оптовыми закупками по родовой скидке у Первого торгового союза и перепродажей выпивки на Ардж через Второй союз братья Ауны занимались сообща. К возрожденцам старший, на первый взгляд, был столь же лоялен, сколь и средний… Весьма лоялен. Наверняка какие-то зацепки существовали, вот только Шерпт о них не знал. Скорее всего, немалая часть информаторов канцелярии Порядка была кем-то — да хоть теми же братьями — заблаговременно перекуплена, но в седой голове пристава такой расклад до недавнего времени не помещался, да и сейчас — со скрипом… И как навести в рядах своих подчиненных порядок, Шерпт не представлял. Что-то он делать, конечно, пытался, но пока безрезультатно. Расследование нападения на дворец топталось на месте. Расследованию убийства, судя по всему, была уготована та же участь.
— Выпьете со мной, Вэл-гьон? — спросил покончивший с содержимым стакана граф Чед? и сразу же наткнулся на недовольный и растерянный взгляд Шерпта. Приставу не нравились хозяйские замашки инспектора, но более всего смущала возможная неловкость: как калечный смотритель может справляться с посудой, не поить же его с ложечки?
— Не откажусь, — кивнул Вэл, просто чтоб утереть приставу нос.
Вся эта снисходительная учтивость на фоне практической беспомощности самого Шерпта — там, где это действительно имело значение! — и пустая трата времени на подобнфх «совещаниях» выводила из себя.
Шерпт дважды тряхнул одним из трех стоявших на столе колокольчиков, и через минуту вошел молоденький стражник с подносом. Вряд ли стражнику нравилась роль лакея и то, что «уважаемые господа» надираются с утра пораньше, но — его никто не спрашивал. Уходил он со всей допустимой уставом медлительностью, надеясь хотя бы краем увидеть, как смотритель будет справляться со стаканом. Вэл не поленился доставить ему удовольствие, выпустив из локтевого сустава нить хьорхи и прижав ей стакан к перебинтованной ладони до того, как за стражником закрылась дверь.
Шерпт всеми силами старался не показывать интереса, тогда как инспектор безо всякого стеснения наблюдал за фокусом. Алкоголь дакенца почти не брал: пил Дихан Чед почти беспрерывно, однако Вэл ни разу не видел его по-настоящему пьяным. Типичным высокопоставленно-знатным хамом он не был, при этом изысканные манеры в число его недостатков тоже не входили. Странным он был типом; не сказать — очень странным.
— Раз нет сведений, то нет сведений… Ничего не попишешь. Только знаете, что я вам скажу, господа? — Инспектор Чед обвел широким жестом кабинет, позируя перед несуществующей аудиторией. — Если у кого-то есть скрытность рудокопов, взрывчатка рудокопов и отрава рудокопов, но на плечах всего одна голова, скорее всего, этот кто-то — арджанец.
«Наконец-то!» — Вэл еще со вчерашнего вечера думал, как бы поаккуратней, чтобы пристав не отмел идею сразу, намекнуть на такую возможность. Дождался-таки: высказался инспектор, к словам которого пристав волей-неволей прислушивался: все же, столичная шишка!.