Глава 19
Получите и распишитесь
Следующий день для смотрителя Вэла Ранла начался со служения в святилище, продолжился рутиной и ознаменовался тремя встречами, одна другой неприятней.
Первая состоялась в порту. Вэл под благовидным предлогом заглянул еще раз побеседовать с глазу на глаз с рудокопом, но ничего от него — от них? — не добился.
— Отрава, от которой труп гниет, будто перезрелый овощ — ваша?
— В мире всякой отравы, как звезд на небе… — закатил глаза к потолку каюты «любопытный» Хиу.
— Благородные лорды-безбожники с острова Ардж хотят устроить на Шине переворот, а дети Змеи им помогают?
— Ты даешь слишком мало ответов для того, чтобы задавать так много вопросов, смотритель Вэл, — с неподдельной грустью сказал Хоу. — Мы и так достаточно рассказали тебе про Арж.
— Ничего такого, о чем бы я не догадывался сам.
Так как для знати пошлины на поставляемые рудокопам грузы были невысоки, Первый торговый союз завышал объем поставок. Перегруженные галеры двухголовых после выхода из бухты сбрасывали часть товара на шлюпки, зафрахтованные Союзом Желтых Платков: ради барышей непримиримые враги легко смогли договориться…
Шлюпки вдоль побережья отправлялись в сторону Икменской Нганты, к стоящим на рейде арджанским судам. Торговля шла бойко; прибыль делили на всех. Сколько пороха в бочонках из-под зерна попало на шлюпки и к кому отправилось? Рудокоп был не готов ответить. Зато хотел знать, какого самочувствие Предстоятеля Ордена, последние годы почти не появляющегося на публике, какова численность собственных войск Дакена, какие отношения связывают округа Нодаб и Икмен, зачем Нодаб финансирует Церковь Возрождения и в чем причина нынешних волнений в Галше, вспыхнувших, против обыкновения, не голодной весной, а в благополучную осень.
— Нашего Предстоятеля после поездки на Ардж поразила лепра, однако пока он не собирается умирать. Но что касается остального — если вы хотите знать правду, а не слухи, то свои вопросы вам следовало бы задать леди Анне Нодаб, — сказал Вэл. — Или хотя бы графу Дихану Чеду. Господин инспектор показался мне довольно осведомленным человеком.
— Так приведи его сюда! — без тени насмешки воскликнул Хоу.
— Боюсь, господин инспектор не подчиняется мне. — Вэл натянуто улыбнулся. — И не обсуждает государственные вопросы с кем попало. Откуда нам знать, что вы не заодно с террористами? Записка от давно покойного Арджанского волшебника — явно недостаточная причина для доверия.
— Так убеди его! — Хиу сверкал глазами также, как и Хоу. — Смотритель ты или кто?
Вэл промолчал. «Разве это не очевидно?»
— Приходи, один или с инспектором, да хоть с лордом Ауном, когда будешь готов говорить, — сказал Хоу сердито. — Змее угодно сохранить мир и хорошую торговлю. Но откуда нам знать, что вы хоть сколько-нибудь компетентны? Что это не ты готов обрушить миропорядок ради дохлой химеры?
— Записка от давно покойного Арджанского волшебника — явно недостаточная причина для доверия, — передразнил Хоу.
— Если передумаете — вы тоже знаете, как меня найти.
Вэл ушел, не прощаясь. Передавать инспектору Чеду гостеприимное приглашение двухголовых он пока не собирался.
«Обрушить миропорядок ради дохлой химеры» — звучало интригующе; возможно, слишком интригующе для того, что бы все сводилось к простой борьбе родов за власть.
«Ты знаешь, почему крутятся шары на ваших алтарях? — спрашивал рудокоп в их первую встречу. — Разбитый Орден не сможет защитить шары. Разбитый шар не сможет вращаться»…
Шары остановились перед Ирдакийской катастрофой, но отдельные шары останавливались и раньше. И не мог же кто-то засунуть сверток со взрывчаткой под каждый из ста тысяч шаров на Шине? Чего ради? Это было бы безумием…
«Нельзя исключать, что ты действительно имеешь дело с безумцами, — одернул себя Вэл. — Ничего нельзя исключать…»
Вторая встреча произошла во дворце. Покойного Химмела Ауна, упакованного в ящик, быстро сожгли на площади, после чего городские бездельники отправились надираться по кабакам, а знать и уважаемые райнбержцы — на торжественные поминки. Наспех убранный, все еще пахнущий горелым деревом церемониальный зал превратился в цирковые задворки. Туго соображающий лорд-канцлер Бек Аун, выглядящий искренне огорченным, его средний сын и брат Химмела с торжественно-скорбной миной на лице, немногочисленные дружки убитого, прикидывающие, кому бы за него проломить голову, и впопыхах созванные «почетные гости», ведущие себя, как на праздничном приеме. Химмел Аун даже по сомнительным стандартам Райнберга слыл редкостным мерзавцем, так что оплакивать его высшее общество не собиралось.