«Сталкер! На территории «Долга» применение оружия строго запрещено. Нарушители расстреливаются на месте».
«Странно», — подумал я. — «Если применение оружия запрещено, то из чего же на месте расстреливаются нарушители?»
Автомобиль осторожно вписывался в узкие заводские улочки, то и дело рискуя зацепить бампером то ржавый электрокар, то стопку поросших зеленым мхом бетонных блоков, то кусок кирпичной стены, отвалившийся от просевшего в землю здания. Похоже, на территории «Долга» следили только за использование оружия, но никак не за порядком и чистотой на самой территории.
Между тем жизнь в ветхих зданиях «Ростка» била ключом. Над дверями в бывшие цеха имелись надписи «Гостинница «Бэр», «Арена», «Казино «Стронций», «Бар «Грэй». Люди входили и выходили из зданий, а то и просто сидели у костров, разведенных чуть ли не на дороге. Кто-то, пренебрегая услугами гостиницы, разбил палатку между двумя зданиями, несколько человек грелись около бочки, внутри которой горел огонь, какой-то парень просто спал в кустах, завернувшись с головой в потертую куртку с капюшоном и обняв автомат.
Рядом с кустами были грудой навалены мешки с песком, между которыми имелся узкий проход. В проходе стояла бой-баба в долговском черно-красном комбинезоне, перешитом под внушительный бюст. Если бы не бюст, разобраться женщина это или мужик было бы затруднительно, так как на голове дамы имелась стандартная шерстяная маска а в руках удобно, словно ручная такса устроился тупорылый автомат АКСУ-74.
Угол заглушил мотор.
— Все свободны, — сказал Копия. — Кроме тебя.
Это уже относилось ко мне.
— Ты со мной.
Я не возражал. Тем более, что выбор у меня был невелик.
Мы вылезли из автомобиля.
— Я к Петренко, — сказал Копия. — Он со мной.
Баба окинула меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала и посторонилась, пропуская капитана. Интересно, что такое сказал Копия на ушко летехе там у КПП, что теперь неопознанную личность пропускают как к себе домой?
— И посмотри, что за фрукт там дрыхнет в кустах, — бросил Копия бабе через плечо.
— Он не дрыхнет, — флегматично сказала баба.
Копия слегка тормознул.
— А если не дрыхнет, вызови труповозку. Еще не хватало, чтобы он вонять начал. И автомат забери.
— Есть автомат забрать, — так же флегматично ответила баба.
— В оружейку сдать не забудь и оприходовать.
— …ять, — тихо прошелестело за спиной.
— Все говорить надо, без приказа никто вшу на собственной заднице не поймает, — ворчал на ходу Копия.
Мы шли вдоль ряда одинаковых бараков, сложенных из кирпича и недавно покрашенных в уставной зеленый цвет.
— Это и есть настоящая территория «Долга», — пояснил капитан. — В отличие от того гадюшника.
Он кивнул в сторону оставшихся позади мешков с песком.
— А гадюшник зачем? — осведомился я.
— Жить-то как-то надо, — сказал Копия. — Сталкеров пускаем-охраняем, они торговцам хабар сбывают, водку в баре жрут, девок в гостинницу таскают, а нам со всего налоги идут. Государство получается, как ни крути. Генерал Воронин недавно официальный закон утвердил. Скоро суд откроется и тюрьма при нем. А там, глядишь, и вся Зона под Долгом будет. Так-то сынок.
Со стороны «гадюшника» раздалась громкая бравурная мелодия, сменившаяся механическим хрипом, сквозь который прорезался голос:
— Сталкер! С каждым выбросом Зона расширяет свои границы. Наша задача остановить раковую опухоль, пожирающую планету. Вступи в «Долг», пока мутанты не сожрали твоих близких и пока твои близкие не стали мутантами. Убей тварь, тянущую грязные лапы…
Новый приступ механического кашля и хрипа поглотил слова невидимого оратора.
— Помехи передатчик глушат, — с досадой сказал Копия. — Не любит Зона, когда ей на хвост наступают. Да только «Долг» аномалиями да мутантами не возьмешь!
За его словами мне чувствовалась какая-то наигранная фальшь. Словно Копия сейчас рисовался перед кем-то невидимым, при этом отчаянно его опасаясь. Но мне было как-то наплевать кто и чем собирался взять «Долг». Я уже поставил себе первоочередные задачи и «Долг» имел к ним отношение постольку поскольку.
Пройдя ряд бараков, мы вышли на небольшой плац, по краям которого были вкопаны в землю металлические рамы, сваренные из тронутых ржавчиной труб, в которые были вставлены плакаты. Неправдоподобно громадный мужик в черно-красном комбинезоне, в традиционной маске и с автоматом, давящий ботинком крохотного клыкастого кабана и подпись под ним:
«Долговец, защити мир от Зоны!»
На втором плакате аналогичный защитник мира стрелял в человекоподобного монстра с красной бородой. И подпись:
«Зона — это болезнь. Встречайте доктора!»
На третьем — долговец, тыкающий пальцем в зрителя. Подпись
«А ты записался в Долг?»
— Интересуешься? — улыбнулся Копия. Его улыбка напоминала оскал придавленного каблуком мелкого кабана под первым плакатом.
Я промолчал. Какой интерес в нарисованных фигурах, местами слегка размытых льющимся с неба слабокислотным раствором?
За плацем стояло белое трехэтажное здание. Кое-где штукатурка отвалилась, обнажив краснокирпичную сущность стен, но в целом здание выглядело вполне прилично по сравнению с цехами «гадюшника». Над входом понуро висели подмокшие флаги — сине-желтый украинский и черно-красный долговский. Вход загораживал огромный детина, про которых говорят «что поставишь, что положишь». Не иначе, форму ему на заказ шили.
«Мутант наверно» — подумал я. А потом подумал, что в обозримом прошлом живого человекообразного мутанта-то я и не видел, разве что на плакате.
«Значит, это будет первый» — решил я про себя. А еще я решил не заморачиваться попусту. Определенно мой изначально стерильный мозг по мере накопления впечатлений вытаскивал из своих темных углов остатки воспоминаний прошлой жизни. Которые мне кто-то очень постарался подчистить, но, видимо, преуспел не до конца. И кто этот «кто-то» мне тоже надо было узнать. Хотя бы для того, чтобы восстановить для себя картину прошлого. Потому, что человек без прошлого не человек а так, зомби-не зомби, дебил-не дебил, в общем, ни пойми что.
У мутанта были ленивые глаза профессионального палача. Он равнодушно скользнул взглядом сначала по мне, потом по Копии, потом снова по мне.
— Куда? — спросил он. Голос у него был бесцветный и тусклый, как кислотный дождь. Не тот, что периодически накрапывал в Зоне, заставляя сталкеров натягивать непромокаемые капюшоны во избежание преждевременного облысения, а настоящий. Который часто случается сразу после Выброса и от которого не спасают ни капюшоны, ни даже армейские каски.
— В штаб, — лаконично ответил Копия.
На каменном лице «мутанта» не отразилось ни единой эмоции.
— Я понял, что в штаб. К кому?
— К Петренко, — терпеливо сказал капитан.
— Оружие сдай.
Это относилось ко мне.
Я снял с плеча автомат «Адидаса» и вручил его «мутанту».
— А в карманах что?
ПМ Странника тоже пришлось отдать.
«Мутант» для верности похлопал меня по карманам и ногам и, ничего не обнаружив, сказал:
— Сними куртку.
— Хорош тут мужским стриптизом развлекаться, — поморщился Копия. — У нас срочное дело.
— У всех срочное, — буркнул «мутант» для того, чтобы сохранить лицо, но на куртке больше не настаивал.
— Проходите.
Мы поднялись по выщербленным ступенькам и вошли в здание.
В коридоре стоял еще один «мутант», охраняющий стеклянную пирамиду с черно-красным знаменем. В руках у него был гаусс-пушка или, как ее ласково называли сталкеры, «гусенок» — страшное оружие Зоны, способное не только продырявить любой бронированный комбинезон, но даже пробить броню среднего танка. «Мутант»-2 при нашем приближении лишь чуть шевельнулся, корректируя ствол гауссовки так, чтобы он был направлен мне в голову. Так я и прошел до конца коридора, ощущая неприятное покалывание в области затылка. То ли это был страх, то ли воздействие используемого в гауссовке фрагмента артефакта «Вспышка», который на самом деле на фрагменты дробить не рекомендуется — чревато, если ты не «Монолитовец»…