В марте 1875 года Шелгунов ходатайствовал о переводе в Выборг. Сослался, как водится, на состояние здоровья.
В мае он получил разрешение и отправился в Выборг - один. Людмила Петровна была намерена поселиться вместе с детьми в Петербурге. Он согласился, что детям лучше будет жить и учиться в столице. Согласился, хотя с Колей ему не хотелось расставаться и жить врозь. Но нельзя же быть эгоистом... Пока что, на один летний месяц, Людмила Петровна поехала с детьми погостить к сестре Маше, в имение ее мужа в Торопецком уезде Псковской губернии.
Выборг Николай Васильевич хорошо помнил, ведь в этом городе он женился, молодой и влюбленный, и воспоминание о Выборге щемило сердце. С той поры столько воды утекло... Когда он влюбился в Людмилу Петровну и было ей семнадцать лет, он признался ей в любви, она в ответ дала понять, что он пользуется взаимностью, и Николай Васильевич, вернувшись домой от восторга поцеловал шкаф... Теперь смешно вспомнить, а тогда... Потом он уезжал по своим лесным делам, и когда Людя написала ему в письме, что никогда не мечтает и что мечты вздор, ему не верилось, что она пишет искренно. Решив жениться, он послал матери письмо - просил благословения. Мать благословила не без колебаний, она была убеждена, что Людя любит его меньше, чем он - ее, сомневалась в его будущем счастье. И когда он предложил устроить свадьбу в мае, только потому, что раньше не мог приехать в Выборг, где жили тогда Михаэлисы, будущие тесть и теща суеверно не хотели назначать свадьбу на май. Он настоял на своем и написал Люде: «Неужели их замечание верно? разумеется, нет! в мае - маяться - вот дичь, и только понятная для русских, потому что немец от слова «май» не произведет «маяться», за неимением этого слова». Глупая примета, а ведь маялись потом и до сих пор маются, надо признать...
Выборг за минувшие годы мало изменился, был таким же чистым и тихим. На улицах появились газовые фонари. И окрестности были по-прежнему прекрасны светлая вода залива, сосны и гранит..
Благосветлов на лето уехал с семьей в Швейцарию и оттуда писал Шелгунову: «Я чувствую по вашим статьям, что Выборг подействовал на вас живительно; да, может быть, отсутствие Л. П. ободрило, воскресило вас». Благосветлов явно был доволен тем, что Людмила Петровна не последовала за Николаем Васильевичем на новое место жительства.
Из Выборга Шелгунов написал одному старому знакомому: «Солнце у нас такое хорошее, теплое и родное, точно русское, но, увы, псе остальное не понимает ни слова по-русски, и даже воробьи чирикают по-чухонски!» Он скоро стал сожалеть о том, что покинул Новгород. Там у него был хоть небольшой круг добрых знакомых, а здесь - никого. Только летом, когда некоторые петербуржцы приезжали сюда на дачу, было с кем поговорить, а зимой встречал только местных жителей, их финскую речь не понимал совершенно. Так что и года не прошло, как он написал ходатайство о переводе обратно в Новгород.
Новый переезд ему весной разрешили. Властям, как видно, уже было все равно, в каком захолустье будет жить Шелгунов.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Проездом из Выборга в Новгород он встретился в Петербурге с Людмилой Петровной и детьми - у них дома. Они жили на Офицерской улице.
Больше всего ему, конечно, хотелось поговорить с Колей. По Коле он соскучился и теперь расспрашивал его обо всем. По рассказам мальчика он понял, какое сильное впечатление произвело на него все, что он видел прошлым летом в деревне у тети Маши. В нынешнем году на лето он снова поедет туда... Коля рассказал, что тетя Маша как простая крестьянка ходит в сарафанах, носит на коромыслах ведра с водой, стирает белье и выполняет п доме всю черную работу, прислуги не держит. Муж ее сам работает в кузнице. А один местный учитель уже не преподает в школе - он в той же кузнице, надев кожаный фартук, бьет молотом по наковальне, хотя ему такая работа все-таки тяжела.
Николай Васильевич сказал Кате, что труд учителя благороден и необходим, и отказываться от учительства ради того, чтобы стать молотобойцем, к тому же слабым молотобойцем, вряд ли есть смысл. Николай Васильевич не хотел, чтобы Коля видел в труде учителя, а значит и в учении, нечто второстепенное, чем можно пренебречь.
Людмила Петровна все объяснила. Дело в том, что муж Маши, Николай Николаевич Богданович, в усадьбе своей возле села Воронина Торопецкого уезда завел кузницу. В ней кузнецами и молотобойцами работают образованные молодые люди и он сам, вместе с младшим братом Юрием, в их числе. Они ведут революционную пропаганду среди крестьян и стараются завоевать уважение в народе своей работой в кузнице. Поначалу у них работа не ладилась, но теперь они уже научились. Трудятся каждый божий день с шести утра до шести вечера, куют косы, топоры и серпы.