Но Алистратов отдавал должное его неутомимости — день Пантова был расписан по минутам. Он не отказывался ни от одной встречи, ни от одного собрания и даже организовал несколько субботников на территории плодоовощной базы и центрального рынка. Выступая перед слушателями городского клуба «Кому за тридцать», он с такой правдивостью доказывал, что будет добиваться всего хорошего и искоренять все плохое в семейной жизни, что не поверить ему было просто невозможно. В зависимости от — настроения аудитории менялись и его мимика и поведение. Он мог быть грустным и обеспокоенным, мог хохотать до слез над устаревшим анекдотом, который дважды рассказали ему избиратели, мог на протяжении часа под гул одобрения декламировать только лозунги. С треском провалившись на своеобразном экзамене, который ему устроил Роман с помощью актеров местного ТЮЗа, кандидат сделал необходимые выводы и теперь, если требовала обстановка, становился смелым и находчивым. Когда они опоздали к началу встречи со студентами в банкетном зале Дворца молодежи и Пантов увидел перепачканного тортом соперника от коммунистической партии, то тут же взял процесс чаепития в свои руки.
— Только взгляните на эту размазню! — обратился он к скучающей аудитории и ткнул пальцем в старого большевика-партийца. — Разве вы хотите такого будущего? Разве потеряли остроту ваши молодые зубы и вы готовы, как этот человек, тянуть из поильника жидкий чай и сосать через марлю бисквиты?
Зал тут же наполнился смехом и веселым шумом:
— Не хотим!
— Тогда я заказываю всем по две банки пива и по пакету чипсов!
Аудитория встретила его предложение бурными возгласами одобрения. Кто-то тут же запустил куском торта в обезумевшего от страха коммуниста.
Роман поспешил удалиться, решив дождаться конца мероприятия в машине. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, что только пару недель за пятилетку кандидат в депутаты бывает любимцем публики, в доску своим парнем, душечкой и милашкой. Только в эти дни его можно потрогать за рукав, объясниться в любви и даже пригласить в гости. И если за ним следует группа журналистов, он не посмеет отказаться от предложения, даже если хлебосольный хозяин живет в хлеву вместе со свиньями.
Единственным утешением для Романа была мысль о том, что вся предвыборная показуха и игра в «любишь — не любишь» скоро закончится и он навсегда покинет этот город. Но победит ли на выборах Пантов — не мог дать стопроцентной гарантии. Он, Алистратов, свою задачу выполнил, и никто, даже Бурмистров, не сможет упрекнуть его в том, что он что-то недоделал, где-то недоработал. Разве его вина, что в начале предвыборной кампании в штабе Пантова было допущено множество серьезных ошибок? Кому нужны были забастовки, всеобщие попойки на городской площади? Да и главный противник из экологической партии Сердюков, пока Пантов слонялся по парижам, показал себя с лучшей стороны. По данным Романа, не нашлось бы ни одного предприятия, ни одного учреждения, где не побывал бы Сердюков. И, как выяснилось, он добивался расположения к себе не разговорами и обещаниями, а делами.
На пантовском «Мерседесе» они возвращались из Дворца бракосочетаний, где кандидат в депутаты полдня посветил вручению свидетельств о регистрации брака молодоженам. За рулем машины был Бобан.
Дорогу «Мерседесу» преградила колонна демонстрантов.
— Ну вот, снова попали на стихийный митинг. Сейчас быстренько разберемся, — сказал Пантов.
— Это ваши противники! — прочитав надписи на плакатах, успел крикнуть Алистратов. Но Пантов уже вышел из машины и двигался к колонне демонстрантов.
Впереди стоял Федор Игнатьевич Теляшин. Рядом двое молодых рабочих держали залитый зеленой краской транспарант с портретом Пантова. Демонстранты тут же обступили кандидата в депутаты, и Пантов скрылся в людской толпе.
Бобан, заглушив двигатель, бросился за исчезнувшим из виду патроном. Из толпы полетели клочья разодранных портретов Пантова и Бурмистрова, и Роман понял, что дело принимает неожиданный поворот. Он снял с приборной панели сотовый телефон и набрал номер милиции.
Когда «канарейки», вращая мигалками, примчались к месту происшествия, «беседа» между демонстрантами и кандидатом в депутаты накалилась до предела. Бобан не успевал отпихивать от Пантова самых разъяренных противников.