Он сделал передышку и обвел взглядом зал. Все молчали, поняв из всего сказанного Пантовым только то, что кто-то обзавелся «мерседесами» и виллами.
— Вы сказали «частного предприятия» — вы имели в виду «приватизированного»? — через несколько секунд снова задала вопрос избирательница.
Пантов нервно дернул щекой:
— Частного это частного. Видите ли, приватизация не всегда шла так, как хотелось бы. Но теперь мы этот вопрос держим под контролем.
— А вы, предприниматели, относите себя к новым собственникам, о которых только что упоминали? — не унималась женщина.
Пантов смутился и покраснел: кажется, в своем монологе он ляпнул что-то лишнее. Да и неуемная баба, обхватившая обеими руками микрофон, уже начинала его раздражать. Но он постарался взять себя в руки.
— Относил. Но теперь депутатская деятельность не позволяет мне заниматься бизнесом.
— Значит, уже нахапали?
— Зачем вы меня оскорбляете? Разве я вам сделал что-то плохое?
— А откуда же у вас личный «Мерседес»? Ведь сознайтесь, он у вас есть. И трехэтажный особняк есть! — женщина, довольная собой, заулыбалась.
В поддержку ее словам в зале засвистели и заулюлюкали.
— Вы кто, работник прокуратуры? — на секунду потеряв терпение, в сердцах бросил Пантов.
— Я, между прочим, безработная и мать двоих детей, которых нечем кормить. И все из-за вас, предпринимателей! Потому что, как я понимаю, чем больше приватизировалось предприятий, тем больше становилось таких, как вы, шустрых бизнесменов, и в сто раз больше нищих. Таких, как я…
Она оттолкнула от себя микрофон и, ни с того ни с сего разрыдавшись, побежала к выходу из зала. Ее место занял парень.
— Михаил Петрович, вы выдвигаете свою кандидатуру в новый состав думы. Я правильно вас понял?
Увидев, что тетка покинула помещение, Пантов облегченно вздохнул:
— Вы правильно поняли. Иначе зачем же я здесь?
— Но предвыборная кампания стоит огромных денег. Откуда вы их берете?
— Это средства спонсоров.
— А мы, ваши избиратели, могли бы знать, кто Является этими самыми спонсорами? Назовите хотя бы одну фирму или учреждение, которое вкладывает в вас деньги.
Пантов развел руками:
— Я не имею права называть своих спонсоров. Это сугубо конфиденциальная информация.
— Но почему же она так секретна? Вот мы знаем, что у коммунистов на эти цели идут партийные взносы, экологи используют деньги природоохранных организаций. А вы где берете?
Пантов, словно ища поддержки, кинул взгляд за кулисы, где по-прежнему, скрестив руки на груди, стоял Алистратов. Роман бодро кивнул: отвечай, мол, отвечай.
— Ну, хорошо, буду откровенным. Меня поддерживает банк и несколько коммерческих фирм.
— Банк «Интерресурс»?
— Не имеет значения.
— Значит, он самый.
Пантов пожал плечами: мол, думайте, как хотите.
— А известно ли вам, Михаил Петрович, что, выбрасывая огромные деньги на избирательную кампанию, «Интерресурс» больше полугода не выплачивал зарплату работникам водных объектов?
— Между прочим, — встрепенулся Пантов, — это моя заслуга, что водники стали получать деньги.
— Но почему же вы не предприняли эти шаги полгода назад?
— Но я что, председатель банка?
— Вы выше председателя банка! Вы депутат!
К микрофону прорвалась девчушка с короткой стрижкой и, оттолкнув парня, истерично закричала:
— Скажите, что вы ели сегодня на обед?
— Я, к сожалению, еще не обедал, — соврал Пантов.
— Неправда! — завизжала она на весь зал. — Я вас видела в самом дорогом ресторане! А на обед вы заказали рыбу — нерку, фаршированную протертой фасолью с чесноком и зеленью и запивали ароматным виноградным вином. Я тоже хочу быть депутатом и есть фаршированную нерку!
— Но какое это имеет отношение к сегодняшнему мероприятию! — взорвался Пантов.
Роман Алистратов удовлетворенно хмыкнул и пошел к выходу. В огромном фойе дворца его поджидал Бурмистров.
— Ну? Засыпали твоего ученика. Раздавили, как щенка!
Роман нисколько не смутился:
— Кто раздавил?
— Как кто? Избиратели!
— Какие это избиратели? Все самые провокационные обвинения в адрес Пантова бросали актеры, которых я нанял несколько дней назад и которым раздал листочки с вопросами. Я же вас предупреждал, что устрою Пантову экзамен.