Дейвина почувствовала, как у нее перехватило дыхание в ожидании неминуемой беды.
— С моим дядей? Он ранен? Говорите!
— Боюсь, что случилось нечто более страшное!
У Дейвины задрожали колени.
— Вы хотите сказать…
— Извините, Дейвина, но ваш дядя… ваш дядя погиб…
Дейвина побледнела и почувствовала, что вот-вот упадет. Но Джордж подхватил ее и осторожно посадил на стоявший у стены стул.
— Позвольте принести вам воды? — все так же тихо спросил он.
Дейвина молча кивнула. Джордж бросился на кухню, наполнил стоявший на столе стакан и поднес Дейвине. Та продолжала неподвижно сидеть на стуле. Лицо ее было белее снега. Казалось, что слегка дрожат только руки. Но когда Дейвина поднесла стакан ко рту, зубы застучали о стекло.
— Как это случилось? — с трудом произнесла она.
— Ваш дядя споткнулся о корень, выпустил из рук ружье, и оно, ударившись прикладом о землю, непроизвольно выстрелило. Пуля попала прямо в сердце мистера Уилсона. Он даже не успел вскрикнуть.
Рыдания, клокотавшие в груди Дейвины, вырвались наружу. Все тело ее содрогалось, слезы потоком катились по щекам. Из горла неслись хриплые стоны.
— У вас есть кто-нибудь, кому бы я мог позвонить? — спросил Джордж. — Родственник? Может быть, друг?
Сквозь рыдания Дейвина смогла произнести номер телефона Фила. Но прошло еще несколько минут, прежде чем она смогла вновь нормально говорить:
— Где остальные охотники?
— Мы все собрались в большом доме вашего дяди. Вызвали доктора и «скорую помощь».
— Дайте мне чуть опомниться. Я приду через пятнадцать минут.
— Вы в этом уверены? Извините, судя по вашему состоянию, я очень сомневаюсь, что пятнадцати минут будет достаточно.
— Это мой долг перед дядей. А сейчас, если вы позволите, я хотела бы остаться на несколько минут одна.
Позже Дейвина не могла понять, как у нее хватило сил прийти в себя, собраться с мыслями и, дойдя до двери большого дядиного дома, присоединиться в гостиной к его многочисленным друзьям. Тем не менее она сумела с достоинством выполнить все обязанности хозяйки.
Только когда тело дяди увезли в морг, а все друзья покойного разошлись, Дейвина позволила себе вновь упасть на софу и разрыдаться. Клайв тактично ждал в соседней комнате, пока не появился Фил, предупрежденный Джорджем по телефону о происшедшей трагедии.
— Сейчас ты выглядишь немного лучше, — старался подбодрить Дейвину Фил, пока та безразлично доедала приготовленную им яичницу. — А чтобы на щеках вновь появился румянец, выпей стакан красного вина.
— Не говори глупостей, Фил. Причина моей бледности — смерть дяди. Красное вино здесь не в силах что-либо изменить.
— Конечно. Но ты должна беречь себя, Дейвина. Ведь, в конце концов, все здесь теперь принадлежит тебе одной.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что ты слышала. Дом, поместье и все остальное теперь перейдут к тебе. Разве не так?
— Я об этом никогда не думала.
— Но ты не могла не знать, что когда-нибудь станешь хозяйкой всего дядюшкиного наследства. Хотя, я понимаю, ты не думала о том, что это случится так скоро.
— Я не понимаю, о чем мы сейчас говорим. Дядя Дэвид погиб. Это ужасная трагедия. Тебя же интересует только то, какое наследство мне от него достанется. Уж не приезжал ли ты сюда каждый уик-энд только для того, чтобы в будущем иметь какие-то права на наследство, которое я когда-нибудь получу?
— Не говори ерунды, Дейвина! — нервно рассмеялся Фил.
— Но ведь ты думал об этом. Разве нет?
— Естественно. Все давно знали, что Дэвид готовил тебя для управления своим имением. Я был почти уверен, что в ближайшие десять лет он непременно переберется за рубеж. Особенно после того, как заболел артритом. Он чувствовал бы себя куда лучше в более мягком и теплом климате. А ты в это время управляла бы имением.
— Что ж, увы, получилось так, что Дэвиду не было суждено дожить до всего этого.
В глазах Дейвины снова заблестели слезы. Фил хотел обнять ее за плечи, но она осторожно отвела его руку.
— Тебе надо хорошенько выспаться, — мягко сказал Фил. — Иди наверх, а я уберу в комнате и тоже поднимусь к тебе.
У Дейвины не было сил спорить. Но когда Фил тег рядом с ней в постель и она почувствовала упирающуюся в ее ягодицы напряженную, полную желания мужскую плоть, то резко отодвинулась и презрительно процедила сквозь зубы:
— Как ты только можешь так? Неужели непонятно, что мне сейчас не до секса?
— Мне казалось, что ты нуждаешься в утешении.