Когда он поднял глаза, в них застыло удивление. Внутри оказался только один листок с единственной фразой, написанной почерком Козимо, с характерным росчерком поверх написанного: «Scripta delevi, ad tutelandam stirpem meam. Atque romana secreta relinquant in Urbe». «Я уничтожил рукопись в целях безопасности моего рода. Да останутся римские тайны в Риме».
Великолепный потряс дощечки, пытаясь найти еще что-нибудь, запрятанное внутри. Но там не было ничего, кроме этого кусочка бумаги, явно оторванного от большого листа.
Лоренцо перевернул его. На другой стороне был какой-то набросок пером, сделанный наспех. Видимо, один из подготовительных эскизов, которые художники обычно выбрасывают: силуэты деревьев, невиданные звери, стены несуществующих зданий. Только два изображения о чем-то говорили. На первом юноша застыл в нерешительности перед тремя арками, от которых отходили дороги, и будто не мог выбрать, по какой пойти. Тайные письмена над каждой аркой давали понять, какие загадки ожидают путника. Второе изображение представляло собой какой-то странный кустарник, с веток которого свешивались похожие на яблоки огромные плоды, покрытые непонятными значками.
— Ты полагаешь, в этом есть какой-то смысл? — запальчиво спросил Лоренцо, обращаясь к Фичино.
— Только один. Твой дед обожал искусство, поэтому и сохранил маленький фрагмент того, что собирался уничтожить. Думаю, других причин, кроме любви к этим значкам и уважения к автору, у него не было.
— Ты так считаешь?
— Конечно. Разве ты не узнал изящество манеры? Леон Баттиста Альберти не ограничился тем, что доверил Козимо рукопись. Он счел необходимым сопроводить ее плодами своего мастерства.
— Но зачем?
— Возможно, слова Орфея и его обряд надо было иллюстрировать, перевести в талисманы… Но этого мы уже никогда не узнаем, — разочарованно предположил Марсилио.
Жесткое, отмеченное морщинами лицо Великолепного казалось высеченным из камня. Плотно сжатые губы обрели то же выражение, что и на статуе работы Вероккьо, украшавшей верхние покои дворца.
— Тайна Гермеса… утрачена, — прошептал он, потом опомнился и крикнул: — Но наверняка где-нибудь существует еще рукопись! И Морра ею владел!
Философ подошел к нему, отечески положил ему руку на плечо.
— Оставь мертвых мертвым, Лоренцо. Забудь эту женщину. Кто знает, что на самом деле произошло в гостинице и что там показалось мальчику. — Он указал глазами на Пико. — Этой женщины никогда не было на свете.
— Может, и не было, — ответил юноша, задетый за живое. — Я тоже видел ее только на рисунке. Но на месте преступления оказалось вот это.
Он пошарил рукой в сумке и достал украшение, найденное возле тела резчика.
Лоренцо выхватил его, поднес к свету, долго разглядывал и медальон, и ленточку, наконец ошеломленно повернулся к Пико.
— Это Мадонна!.. Я сам подарил ее Симонетте. Посмотри! — крикнул он, указав на портрет, висящий на стене[25].
Там было изображено то же самое украшение на той же ленте, что Лоренцо сжимал в руке.
— Украшение было на шее у Симонетты в день похорон, когда ее клали в могилу!
Он задохнулся от рыданий.
— Это может быть похожее украшение. Мастер, вырезавший его, мог сделать несколько копий…
— Нет. Он не осмелился бы… — отозвался Лоренцо.
Нервно закусив губу, он глядел в пустоту. Внутри у него явно шла борьба между разумом и надеждой. Той самой слепой надеждой, что много лет назад заставила его прибегнуть к мрачному ритуалу.
Пико набрался смелости и поборол в себе страх еще раз потревожить его.
— Пойдем и посмотрим.
— Посмотрим… что?.. — спросил Великолепный и содрогнулся.
— Гробницу в церкви Всех Святых. Ведь тело женщины покоится там? Откроем ее, — решительно настаивал юноша.
Лоренцо взглянул на Фичино:
— Осквернить могилу? Но это святотатство!
Философа тоже возмутило предложение Пико. Но тот не сдавался:
— А что мы оскверним? Помните строки Петрарки об останках его возлюбленной Лауры? «Poca polvere son, che nulla sente»[26]. В гробнице нет ничего, кроме ответа на все ваши вопросы.
Лоренцо еще чуть поколебался, потом резко вскинулся:
25
Здесь концы не вяжутся с концами. Портрет висел на стене в кабинете Лоренцо, а эта сцена происходит в подземелье. Откуда взялся портрет?