— В идеях Лукреция нет никакого отчаяния! Напротив, просветленное ожидание конца. И никакой бесполезной поддержки со стороны существ высшего порядка, которых просто нет. В этой конечности и кроется превосходство человека: он находит достоинство в ограничениях, — горделиво ответил Пико. — Надо идти навстречу своей судьбе и сделать ее великой, ибо все вернется по окончании космического года. Высоты, которых нам удастся достичь, прославят в веках наше измерение!
— А ты все тот же умник! — насмешничал Корно, пихнув приятеля кулаком. — Терпеть тебя не мог в Падуе, и теперь ты снова путаешься под ногами со своими тирадами. Кой черт тебя сюда принес? Неужто прекрасная кухня этого царского заведения?
— Нет, друг мой, я еду в Рим.
— В Рим? В логово Папы? Что ты забыл в этом городе, где только статуям можно сказать правду? Ты не знаешь, что тебя там ждет!
— Я еду не учиться. Я еду на поиски одной потерянной вещи.
— Джованни, в этом мире все рано или поздно теряется. Что же ты собираешься найти?
— То, что, возможно, известно тебе. За этим я к тебе и приехал, — внезапно посерьезнев, ответил Пико. — Я знаю, почему тебе пришлось бежать из Падуи.
Маттео побледнел.
— Конечно, прекрасно знаешь. Из-за ослиной головы, которую я засунул в постель ректора… — пробормотал он.
Пико покачал головой.
— Это нам так сказали. Если бы все так и обстояло, то совет доцентов простил бы одного из самых блестящих студентов факультета.
— Самых блестящих… после Джованни Пико. Но так и было на самом деле…
Пико снова покачал головой, пристально глядя в глаза Маттео.
— Я познакомился с твоим профессором Джероламо Спада еще до того, как его сожгли на костре. Я присутствовал на одной его лекции по анатомии. Интересно было открыть, как действует наш организм, увидеть, с каким бесконечным числом вариантов складывается мельчайшая атомная пыль, чтобы дать жизнь нашим внутренним органам. Но я говорю о тех лекциях, которые Спада читал днем, а не о тех, что по ночам тайком проходили в его комнатах. Туда приглашались лишь немногие избранные ученики, а может, и вовсе один — ты.
Лицо Маттео Корно обрело землисто-серый оттенок. Он быстро обежал глазами комнату, чтобы удостовериться, не услышал ли кто эти слова, но на них не обращали никакого внимания.
— Здесь никто ничего об этом не знает, — прошептал он умоляюще.
— И не узнает, даю слово, — торжественно произнес Пико. — Но я не за этим сюда приехал. Говорили, что Спада записал свои тайные знания в книгу. Что за книга?
— Я… не знаю. Этого он мне не доверил. У него были какие-то бумаги, но я никогда их не видел, клянусь! — забормотал Корно, и на его глаза набежала тень.
Похоже было, что он не обманывает.
Пико подошел к приятелю совсем близко и прошептал, почти касаясь губами его уха:
— Скажи мне только одно: у вас получилось? Хоть однажды?
Корно поколебался, потом ответил:
— Никогда. Ни одно тело, над которым Джероламо Спада практиковал свои заклинания, не подало признаков жизни. Но он был уверен, что рано или поздно сможет соперничать со своим учителем.
— С учителем? С кем? Джероламо Спада, если не ошибаюсь, родом из Рима. И ты начинал учебу в этом городе. О ком идет речь?
— Об одном римском еврее, Менахеме Галеви. Спада говорил, что это один из ученейших людей нашего века. Он настолько углубился в мудрость своего древнего племени, что задумал бросить вызов Богу. Кончилось тем, что синедрион его отлучил и отобрал мантию раввина. Он стал изгоем для своих.
— Еврей… отлученный, — прошептал Пико в задумчивости.
Те же слова он слышал от Лоренцо.
— Что ж, похоже, Рим полон колдунами, и это под самым носом у инквизиции?
Корно рассмеялся. Реплика Пико сняла напряжение, и к парню вернулось прежнее ехидство, которым он славился в Парме.
— Идиоты! Да они дерьма не различат, даже его отведав! Возводят церкви и курят фимиам, а сами не подозревают, что под их ногами давно разверзлись двери ада!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Там, где когда-то возвышалось святилище Изиды, есть камень. Его положили на этом месте еще во времена семи римских царей. Lapis Manilia камень Манилия, закрывает вход в царство мертвых. Рядом с ним назначают свои встречи колдуны. Джероламо Спада говорил, что именно там познал все свои тайны.
— Ты тоже веришь, что существует вход в загробный мир? И где же он находится? — вкрадчиво допытывался Пико.
Маттео кивнул.
— Я тебе уже сказал. В центре города, рядом с огромным круглым храмом всех богов.